А жизнь идёт, а жизнь течёт,
Везенья, невезенья…
Заботы так невелики
И так ничтожны страсти,
Но всё же плакать нам с руки
И так хотеть участья.
Так солнце истово печёт,
Когда лежим на суше,
Но не возьмём того в расчёт,
Оно ли греет души?
Так экзотично хороша
Природы панорама…
Живи, казалось, не спеша
Без лести и обмана.
Но всё клокочет и бурлит
В течении подспудном.
А может то Норд-Ост шумит
И сердцу неуютно.
Цвета фиолета горизонты,
Голубой, чуть с розовым налёт.
Берег упакован плотно, в зонтах,
Юбочки у девочек вразлёт.
Небоскрёбы рвутся в поднебесье…
Шум прибоя, ближе сердца стук.
Если б здесь была с тобою вместе…
Если бы… Всегда одно из двух.
Серфинги! Как много расплодилось!
МОлодеж спортивная взросла…
Помню я, мне море это снилось,
Только и во сне была одна.
Ветер, ветер, выветри мне душу!
Просуши на солнце, не жалей!
Нет, конечно, я одна не трушу…
Только так тоскливо средь аллей.
Чувствую, я – Палли, в детской сказке.
Он – во сне, а я же наяву.
Господи, порви эти раскраски,
А не то я тот час зареву.
Всё конец имеет и начало —
Ни стереть, ни зачеркнуть нельзя!
Мало совпадений я встречала,
Чтобы – всЁ! И всё бы было – ЛЬЗЯ!
Палли один на свете-детская книжка.
Иду вдоль берега бездумно
Я с одиночеством вдвоём.
Есть тишь в душе и берег шумный,
А мы бредём, бредём, бредём…
Ах, сколько раз о нёй мечтала,
Об этой благостности лета.
Зимой мне солнца не достало,
Когда любовью я согрета.
Вот солнце, ешь, черпай горстями,
Песка почти по щиколотки.
Кто нужен, тот уже не с нами…
И тонет, тонет счастья лодка.
А моря синь… до горизонта…
И сказки столько, сколько хочешь.
Но память всё бросает зонды…
Всё не о том, о чём-то строчишь…
Вот рай, вживую нарисован,
Цветы по нитке и аллеи…
Так что же, что же дух мой скован?
Душа от горечи шалеет.
А море плещется о берег….
Так равнодушно и прекрасно.
Один, другой и третий серфинг…
Ни облачка! Тепло и ясно.
Пролетят все грозы, канут в вечность,
И в далёкой дымке голубой,
Будешь помнить этих дней беспечность,
Что дарили всё-таки покой.
Суетную нашу повседневность,
Всполохи незанятых умов,
И других сомнительную грешность,
И своих тираду, тех ли слов?
Всё уйдёт, просеется сквозь время,
Став друзьями, прежние враги,
Вспомнят, вдруг, от радости хмелея,
Лагерные наши пироги.
Бдения ночные и рассветы,
И прохладу ласковой волны.
Наши пораженья и победы,