– Вот ты сирена пароходная! – сотник
потёр ухо.
– Звиняйте, ваше благородие, просто
не услышат оне нас, далеко.
– Ну, что ж, мавр своё дело сделал.
Дальше, Коршунов, тебе с этим разбираться! – сотник хлопнул меня по
плечу и ушёл.
А я стоял, пялился на неожиданно
свалившийся на меня ящик и напряженно думал. «Как я эту хрень
транспортировать буду? Если только к «Саранче» сбоку примотать?».
Из раздумий меня вывел Семёныч.
– Ты это... Когда подотчётное
имущество возвращать будешь?
– Какое ещё имущество? – с сразу
проснувшимся подозрением переспросил я. У нас с каптенармусом были
долгие и сложные взаимоотношения. Поскольку «Саранча» -- шагоход
личный, то Семёныч всячески пытался зажать разное потребное для
ремонта и прочее. Причём, для машин государственных он не скупился
совсем. Такой вот выверт сознания, понимаешь.
– Так... шатёр казённый, мебель
походная и прочее. Дойч твой... всю плешь мне выел, морда немецкая
дотошная. Отобрал, можно сказать, последнее! Но молодца, уважаю! –
неожиданно закончил каптенармус. – Значицца так, щас мои бойцы эту
бандуру к тебе в капонир упрут, и там всё под сдачу по описи
примут. И тебе меньше мороки, и мне. Идёт?
– Я пойду – и оно пойдёт! Годится,
Семёныч.
– Вот и хорошо.
Пока трепались, к нам из глубины
комнаты, вылезли два дюжих бойца.
– Живей, живей! – раздражённо
поторопил из каптенармус. – Дел сегодня по горло, они еле ноги
волокут!
– По вашему приказанию... – забасил
один.
– Брось это! – Семёныч махнул рукой.
– Наприсылают дуболомов... Где ещё двое?
– Склад запирают, – куда менее
почтительно и более деловито ответил второй.
– Склад... Живо их сюда, вдвоём –
пупы развяжутся! Этот ящик – в капонир к «Саранче». И аккуратненько
там! Пломбы не сорвите, а то будет вам по шеям от самого Великого
князя, так прилетит, замучаетесь зубы собирать.
– Ясно, – подобрался второй, видать,
более опытный.
– Сразу у Коршунова примете под опись
казённое имущество – и сюда. Всё уяснили?
– В лучшем виде сделаем, – уверил
второй.
Сочтя распоряжения достаточными,
Семёныч развернулся ко мне и, сунув руку куда-то в свёртки,
неожиданно вытащил плоскую коричневую бутылку.
– На! Дойчу своему отдай! Маладца!
Бульдожина! Уважаю. Мне б его – ох я бы помощничка воспитал!
Я не стал высказываться в том духе,
что для этого нужно на боевые выходить, просто принял презент.