– Передам. Спасибо, Семёныч!
– На здоровье, Коршунов. Эх, завидую
тебе! Ты уж одной ногой дома! Лети, собирайся. Пока мои архаровщы
эту колоду до вас дотащат...
Я поручкался с каптенармусом и пулей
метнулся до своей палатки.
ЧУТЬ НЕ
ПРИБИЛ...
Хаген, конечно маладца, как мне все
поголовно утверждали, но валяться на кровати с меланхоличным видом,
когда я там по базе бешеным зайцем мечусь, а он тут должен бы
барахло паковать... Эти сумбурные мысли чего-то меня так выбесили,
просто жуть.
– Боец, подьём!
– Незачем так орать, фрайгерр
Коршунов. Торопиться совершенно некуда.
– Как это некуда?! Через два часа
боевой выход, потом сразу на дирижабль и до дому! А ты тут
валяешься.
– Сударь, вы так опасно покраснели!
Волнения совершенно напрасны. Успокойтесь. Боевой задерживают, была
телефонограмма, у базы большая пыльная буря, дирижабль пережидает
её на высоте. У нас полно времени сделать вообще всё, что душе
угодно.
Я немного остыл.
– Ну если так...
– Я же говорю, волнения излишни.
Минимум три часа у нас есть.
В течении получаса мы спокойно
свернули шатер, начали разбирать мебель и даже успели стаскать к
«Саранче» наши немудрёные пожитки. А потом к капониру приволокли
княжеский подарок. То, как его тащат, не только мы, а половина
техников капонира услышали ещё за триста метров. Этот бубнёж по
мере приближения к нам только нарастал:
– Я тебе, с*ка, говорил, тележку надо
было брать!
– Заткнись и тащи!
– Так тащу, ручки скользкие!
– Чего Коршун туда напихал?
Камней?
– Да это не он, это ординарцы
Великого князя Кирилла. Так что заткнись и тащи, или ты за язык
дерзкий на губу захотел?
– Ково «на губу»! Тут запросто под
суд за неуважение...
– Дак я чо, я ни чо...
– Вот и всё!
Картина конечно феерическая. Четыре
здоровенных лба, спотыкаясь и загребая сирийский песочек, пёрли
«мой» ящик. И ладно бы они это молча делали, так нет. На сердитое
бурчание вылезла поглазеть половина техников из ангаров, мимо
которых они его тащили. Ржали и только что не улюлюкали вслед.
Любят у нас складских, ага. Доковыляв до моего капонира и сгрузив
ящик, самый мелкий (видимо, старший), сплюнул на землю и утирая пот
выдохнул:
– Принимайте доставку, господин
хорунжий! Пломбы целы, только ящик чутка поцарапали, пока несли.
Оченно уж тяжелый. Так мы с ним на кусок скалы в песке налетели,
еле стащили, мама моя!