– Нет-нет, мадам, главный врач еще несколько месяцев назад отправил письмо вашей родне, рекомендуя забрать вас отсюда, но…
– Но сумасшедшая никому не нужна! Даже моему хорошенькому умнице, моему ласковому братцу, – и она зло рассмеялась.
– Вы сами говорили, что ваш брат находится с дипломатической миссией в Китае. Он там надолго, на годы!
– А письма в Китай не доходят?! Брат… А мамочка? Эта старая мегера тоже молчит?
– Пока да, мадам. Ответ мы не получили. Вам нужно поесть, – тихо, но настойчиво повторила медсестра.
– К черту вашу еду.
– Вы что-нибудь еще хотите, мадам? – спросила напоследок медсестра.
– Веревку, – устало ответила женщина и скрылась в дальнем углу комнаты, погрузившись во мрак.
– Свет включить?
– НЕТ!
Дверь тихо прикрылась, и кромешная тишина наполнила комнату, превратив ее в темный склеп. Только тусклый свет фонарей пробивался сквозь окна, и легкий ветерок заглядывал через приоткрытую дверь балкона, шевеля длинную занавеску. Женщина осталась одна. Так будет до завтрашнего дня, пока сюда снова кто-нибудь не заглянет с бессмысленными вопросами. А потом еще один день и еще, серый, однообразный, без признаков жизни и тепла. Они словно близнецы выстроятся в длинную вереницу, уходящую в бесконечность, и сколько таких дней впереди – не сосчитать…
Внезапно что-то привлекло ее внимание. Свет от фонаря достигал угла комнаты, и в серовато-белой дымке женщина заметила какое-то движение. Это была бабочка. Но что она здесь делает в такое время суток? Женщина присмотрелась. Маленький белый комочек повис на крепкой нити паутины, отчаянно пытаясь освободиться. А наверху затаился черный паук. Он был раз в десять меньше своей жертвы, что, по-видимому, его не смущало, и он готовился к битве. А белые крылья совершали отчаянные взмахи. Так продолжалось какое-то время, теперь женщина внимательно следила за происходящим, не в силах отвести глаз. В какой-то момент показалось, что бабочка вот-вот освободится, сделает рывок, потом еще попытку, и наконец, покинет смертельную ловушку. Но черный дьяволенок, заметив это, начал спускаться по тонкой струне вниз. Расстояние неумолимо сокращалось. Бабочка, увидев своего палача, начала биться, что было сил. На мгновение паук отскочил, но затем внезапно бросился к белому существу, оседлав его. Теперь этот черно-белый комок начал отчаянно вращаться. Паук крепко держался за бабочку, а та, совершая немыслимые движения, билась на прочной струне, пытаясь его сбросить, высвободиться и улететь. Круги увеличивались, женщина в восторге и ужасе замерла. Это был танец жизни и смерти. Черная маленькая смерть, не уступая, крепко паучьими лапками впилась в жертву, а жизнь белыми крыльями билась за утро, которое завтра наступит,… непременно наступит,… за зеленый луг, на котором будут расти сказочные цветы, за солнце, выглядывающее из-за облаков. Нужно устоять, нужно набраться сил, сбросить эту ненавистную черную точку и покинуть проклятый угол навсегда. Вращение усиливалось. Если бы не знать, чем все закончиться, могло бы показаться, что веселый белый волчок, повиснув на тонкой нити, в дивном танце совершает грациозные пируэты и па, а концом всему будет безудержное веселье. Потом эти двое, устав, счастливо разбегутся в разные стороны, изящно поклонившись публике, и под звуки аплодисментов отправятся на шумный бал, продолжая невинный праздник. Но…