Едва я повернул к двери, как Мишка прямо перед моим носом прошмыгнул в отдел, с видом весьма загадочным и нетерпеливым, сказав, неожиданно:
– Пардоньте!
На его лукавой мордочке явно просматривалось намерение ни в коем разе не пропустить дальнейшее развития событий. Эдакая бестия!
– Так-так, – сказал я, останавливаясь напротив стола новенькой, – у нас новая сотрудница, а я ни ухом – ни рылом…
Девушка подняла глаза, и моё сердце снова забилось где-то в горле – даже голос перехватило от неожиданности.
– Меня зовут Виталием Максимовичем… Я тут старшенький…
И, поняв, что несу ахинею, поправился:
– Старший. Так что, если что-то нужно, или непонятно – обращайтесь без стеснения.
Девушка светло улыбнулась в ответ:
– Очень приятно. Мария Рыбакова… Теперь буду знать к кому обращаться.
И опустила глаза на рабочий стол, а мне не осталось ничего, как отправиться к своему рабочему месту.
За моей спиной вновь хмыкнул Витёк (что за дурацкая привычка?!), а Михаил вновь показал ему кулак, предотвращая фонтан его «иронии и юмора». Это я понял даже не глядя, по тому, как после хмыканья Малкина, задвигался стул Михаила, а затем прыснули наши девушки Оля и Леночка.
Сделал вид, что ничего не слышал и не понял.
Когда сел на своё место, все уже пахали, как папа Карло.
Украдкой бросил взгляд на новенькую сотрудницу, невольно подумав:
– «Молоденькая совсем – ещё девчонка… Вон, как мило краснеет… Сколько ей? Лет двадцать? Да нет, наверное больше: без диплома её бы к нам не приняли… Значит 21—22 года – не больше».
Неожиданно мои мысли пошли куда-то не в ту степь:
– «Слишком разница большая. Я на такое не посягал никогда… Хотя… У Михаила с Иришкой разница в 11 лет, и ничего… Всё вроде нормально».
Нахмурился, пытаясь согнать со своего лица предательскую слабость и попытался с головой уйти в работу, но мысли-скакуны опять завели меня не туда.
– «Ха! Нашёл на кого равняться? Да Мишаня, как минимум, лет на десять выглядит моложе своего возраста: то ли весёлый нрав „виноват“ в этом, то ли наследственность учудила… А я со своей, слишком серьёзной физиономией, лет на сорок тяну – не меньше»
Ничего о своих мыслях и сомнениях другу рассказывать не стал: побоялся, что поднимет на смех. Сам же всю неделю украдкой, исподтишка наблюдал за новенькой, подмечая её маленькие «чёрточки», маленькие «слабости». И эта девочка всё больше и больше занимала мои мысли. Это и обескураживало, и одновременно злило меня.