А что за семья у него была? Били, истязали?.. Да как бы не так! Любили его и отец, и мать, и бабка с дедом. Баловали даже. Только вот сами от него мучились. Не знали, что и делать с таким отпрыском, кого в народе уже давно Живодером прозвали.
И смогла Данькина черная душонка по-настоящему развернуться, когда старуха-соседка позвала его котят топить. Цыплят он топил, мышат, а котят еще не доводилось.
И вот поклал он выводок пищащий в мешок, к реке потащил, зубы скалит, Ирод, от счастья. Котята в мешке плачут словно дети малые, а ему плевать. Ему за работу пообещали вкусненького. Кошка – мать котят своих не бросает, по пятам бежит за мучителем. Мяучит, сжалиться просит. Но глух моральный урод к душевным терзаниям животины. Тащит и тащит мешок…
– Стой! – слышит он знакомый голос.
Это Юлька бежит к нему, спотыкается. Одна коса растрепалась, по щекам слезы льются.
– Стой! Отдай мне котят! Я знаю, они в мешке! – кричит Юлька, срывая голос. – Видела я их, отдай!
Падает девчонка на колени, мешок у Даньки из рук рвет, а он не пускает.
– Пошла отсюда, вали! – орет на нее. – Или тебя так же притоплю! Не сегодня, так завтра!
Но Юлька уперлась, рыдает, за мешок хватается. Оттолкнул ее душегуб грубо и дальше на дело черное направился.
Как ни пыталась Юлька котят спасти – ничего у нее не вышло. Данила смеялся над ней.
– Ой, из – за кошечек плачет!
Не стерпела девочка. За палку схватилась и однокласснику по лицу заехала. Да так, что кожа на скуле его лопнула. И побежала по роже кровушка, только не черная, как, казалось бы, а алая. Ну, вроде как у всех людей…
Разозлился Живодер. Юльку за косу ухватил и лицом в воду мокнул. Да и держал, пока она захлебываться не начала.
– А скажешь кому – вообще прибью! – выплюнул он ей в лицо, когда все же сжалился (если бы!) и так же за косу из реки не поднял.
Так и ушел, оставил ее одну на берегу рыдать, мокрую и несчастную. А старуха та ему конфет насыпала. Самых разных. Налопался Живодер от пуза. Только щека его болела сильно. И шрам на ней мерзкий такой остался. Как клеймо!..
Так и жил Данила с этим теперь уже внешним уродством. Никто из девушек на него не глядел. Сторонились его, само собой, из-за характера жестокого, но шрам этот больше еще отпугивал. А виновата в том Юлька была.
Юлька же к тому времени в настоящую красавицу превратилась. Волосы густые русые, глаза – голубые озера бездонные, талия осиная, а походка легкая, словно не шла она, а над землей летела. С подружками все гуляла, а тут с парнем домой с танцев пошла. Да с каким! Красавец – атлет под два метра ростом. И смотрел он на девушку, как на идола. И Юлька с ним смеялась, а смех как колокольчик по всему селу разносился.