– Животрепещущая история, – испуганно сглотнул Степан.
Леший сидел напротив и буравил его серьёзным взглядом. Влад тоже смотрел, нахмурившись, утяжеляя и без того угнетающую тишину. Снаружи по кожаным полотнам стен хлопал ветер. Шёпот догорающего в буржуйке огня прерывал повисшее безмолвие. Всюду ощущалось напряжение.
– Я всегда мечтал стать охотником, – разоткровенничался Степан и не представлял, каково это, но теперь, глядя на вас, услышав ваши истории, я понял, что это намного сложнее, страшнее и рискованнее, чем я представлял, – добавил он с восхищением.
– Погоди, ты ещё не видел самого главного, – улыбнулся Влад, – но ничего, поедешь завтра с нами, мы покажем.
– Не всякий удостоится такой чести. Охота – это не только убивать зверей, – начал Леший, – это дух, сила и воля, смысл жизни и понимание тайги. Жизнь с ней в единении как с супругой. И тот, кто её предаст, понесёт жестокую плату, – понизив голос до грубого баса, договорил он.
– Говорят, зверь бродил здесь недавно, – с пугающей таинственностью продолжил Анатролий. – Он рыщет повсюду, подбирается всё, ближе, как будто что-то ищет и пытается отнять, – договорил он и посмотрел на Владимира, но тот сохранил невозмутимость.
Степан молчаливо ответил повышенным вниманием.
– Вчера ночью слышались шаги неизвестного существа. Может, и сейчас он где-то, неподалеку, – Анатролий вновь обратил внимание на хлопанье стен чума.
Степан невольно перевел вслед за ним взгляд.
– Бу! – воскликнул охотник.
Степана всего передёрнуло. Он задрожал. Затрясся, как в лихорадке и, отмахиваясь руками, перевернул посуду на столе.
Анатролий разгоготался, едва не взрываясь от смеха. Громким ржанием его тут же поддержали остальные охотники. Анатролий гоготал и хрюкал, не умолкая. Когда он смеялся, то принимал отпугивающий вид. Кожа обтягивала лицо, обнажая скулы так, словно её не хватало на черепе, утончалась и проступала венами, а челюсть выступала вперёд, открывая нижний ряд кривых зубов. Степан не видел прежде зрелища отвратительнее.
– Ха-ха-ха! Да мы шутим! А ты повёлся на шапку сухарей! Простак! – сквозь слёзы проговорил Анатролий и бережно спрятал копыто в карман пуховой жилетки.
– Вот смеху-то, – переводя дыхание, недовольно высказался Степан.
Видя, что его и впрямь изрядно напугали, охотники успокоились и извинились.