Глеб недоумённо хмурится, разворачивает листок. Читает. Его лицо сначала выражает полное непонимание, затем растерянность, и наконец возмущение.
Кира стоит рядом, буквально трясясь от сдерживаемого смеха.
Видно, как любопытство борется в ней с инстинктом самосохранения, она не уходит, а с интересом наблюдает за его реакцией.
Но всё-таки не выдерживает, разворачивается и убегает, прикрыв рот рукой.
Видя, что она всё сделала как нужно, отхожу от двери, которая выходит в зал, и удовлетворённо киваю.
Да, сейчас он наверняка взорвётся и начнёт орать.
Но с такими, как Глеб, по-другому нельзя. Таких, как он, надо опускать на землю. И желательно – плашмя, чтобы побольнее было!
ГЛЕБ
Ясно, не простила. Обиженку из себя корчит.
Честно, не думал, что она до сих пор носит в себе эти обиды.
Пять лет назад она сама пристала ко мне с допросом и просила сказать правду о наших отношениях.
И я сказал. Был предельно честен. Именно так, как она хотела.
Вика на тот момент мне действительно была не нужна. Мы повстречались, хорошо провели время, страсть угасла, всё, пора расставаться.
Разве это преступление, если тебе больше не нужна девушка?
Когда тебе двадцать четыре, кровь бурлит, хочется нового, яркого, каждый день.
А чего она, собственно, ждала? Вечной любви?
Да, расстались некрасиво. Но кто в этом виноват? Она же сама лезла с вопросами, требовала «откровенности». Получила.
Только обычно люди, в таких ситуациях потом, после стольких лет разлуки хотя бы притворяются цивилизованными. Случайно встретились – улыбнулись, кивнули, поболтали, разошлись.
Но нет, эта решила устроить трагедию. Надулась, хотя должна быть благодарна за то, что я не стал врать ради чьих-то удобных иллюзий.
Но сегодня я её увижу. Хочу – значит, будет так.
Она мне нужна. Не как женщина, как первоклассный кондитер. И я уже всё для себя решил.
Она будет работать у меня. Предложу такие условия, что отказаться не сможет. Денег дам столько, сколько ни одни ресторатор не предложит.
Это уже дело принципа.
И я добьюсь этого. Мне не в первый раз ставить цели и достигать их.
Решаюсь на широкий жест: зову официантку и вручаю ей несколько пятитысячных, оставляя пожелание передать это кондитеру в знак благодарности за вкусную еду.
Да, вчера не расплатился, но я обычно так не поступаю.