Затем, не отрывая от Нее встревоженного взгляда, он попятился от стола и так, пятками вперед, добрался до одной из дверей, по-видимому, ведущей в кухню. Она подняла голову и печально взглянула на меня. Глаза Её были полны слез.
– Вот видишь, я ведь предупреждала. Все кончено, Найт. Все кончено.
«Она права, – подумал я про себя. – Какая досада… пожертвовать всем только для того, чтобы провалиться в самый последний момент!»
– Полнейшая нелепость, – сказал я Ей. – Ты ведь умеешь говорить, уж я-то знаю…
– С тобой всё иначе, – тихо возразила Она. – С тобой…
– Знаю, знаю, – перебил я, отворачиваясь от Её заплаканного лица. – Мысли не душат и так далее. Эх, если бы я мог заменить тебя хотя бы на пять минут. Хотя бы…
Прямо передо мной на столе приглашающе поблескивала клавиатура открытого ноутбука. И тут меня озарило.
– Быстро! – завопил я. – Входи в систему!
Сейчас же, пока он не вернулся!
Она послушно рванулась к ноутбуку. Имя аккаунта… пароль… система сыграла нам входную мелодию, и на одном из больших настенных экранов появился я, Найт, собственной персоной – как выяснилось, видеовыход компьютера дублировался прямиком туда.
– Здравствуйте, Найт, – приветствовала меня система. – Добро пожаловать в Хайм.
Я вскочил со стула как раз тогда, когда хозяин вернулся из кухни со стаканом воды в руке. Я повернулся к нему и улыбнулся самой светлой из своих улыбок.
– Добрый день, Программер, – сказал я. – Как вы, наверно, слышали, меня зовут Найт. Надеюсь, я не слишком помешал вам своим вторжением.
Я чуть в осадок не выпал от такой борзости.
Еще полминуты назад эта толстая тетка едва не отбросила копыта прямо посреди моего дома. Типа задыхалась, типа насмерть, так что я реально припух: возись потом с нею. Правда, Шварц решил бы вопрос с телом, не чужой все-таки. Но все равно лишние проблемы влом, кому они на фиг сдались. И вот – пожалуйте бриться: стоит как ни в чем не бывало, лыбится во всю пасть: «Надеюсь, я вам не слишком помешал…» Еще и в мужском роде, тварь оборзевшая!
Я поставил стакан на стол и сосчитал до двадцати. Такое у меня правило, когда они борзеют. А борзеют они всегда. «Они» – это в данном случае «не я». Они – это все остальные. Они – это те, кто живет снаружи и от кого я реально отвык, потому что не пересекаюсь с ними практически вообще. Чего ж тогда удивляться, если мне сразу видится борзость? Вижу их – вижу борзость, в одном флаконе, одновременно. Хотя сколько я их вижу? Из дому я не выхожу вот уже года четыре… или даже пять. Нет, четыре. Продукты из супера мне приносит посыльный, заказ по интернету. Пицца. Китайская лапша. Суши. Новая техника по мере надобности. И все. Пять-шесть посыльных в неделю, максимум.