Когда игумен Авраамий с братией пришли на это место и сняли верхнюю доску гроба, то от мощей разлилось сильнейшее благоухание и все увидели тело преподобного Александра – совершенно целое и невредимое, в мантии и схиме, из-под которой виднелась часть бороды. Обе ноги подвижника лежали не как у пролежавшего во гробе больше века, а как у недавно скончавшегося: правая ступнею вверх, а левая – ступней в сторону, как написано в Житии. Запомним этот момент – он сыграет важную роль при опознании мощей преподобного после их заточения у богоборцев-большевиков.
В ужасе, благоговении и радости увидели монахи, как по телу святого «подобно некоторым растущим цветам разошлось благовонное миро и излилось, как вода». Почему в «ужасе»? Такова сила потрясения перед Высшим, невместимым в человеческое понимание. В Православии это называют «страх Божий».
Под пение псалмов, столь любимых преподобным, положили его нетленное тело в новый гроб и на плечах своих отнесли в храм святителя Николая в той же отходной пустыни. Был великий знак Божий в том, что нетленные мощи были обретены именно в Лазареву субботу – как символ бессмертия наших преображенных в будущем воскресении тел. Это обретение было подлинным торжеством Православия.
Человеческое тело, сотворенное Богом не для земли, а для вечности, тело, которое при жизни преподобного было храмом Святого Духа, даже в могиле оказалось нетленным. Это чудо подтвердило, что самой плоти человеческой открывается путь восхождения к нетлению – через обновление духа…
По повелению государя Михаила Феодоровича Новгородский митрополит Афоний освидетельствовал мощи преподобного Александра – в августе того же 1641 года. Когда во время водосвятного молебна гроб был открыт перед всем духовенством, святитель велел звонить во все колокола, а сам раскрыл лицо его, снял с его головы схиму и параман. Нельзя было без слез видеть это лицо, которое было не только совершенно целым, как у только что положенного во гроб, но оказалось поразительно сходным с иконой, которую поставили у гроба для освидетельствования мощей. Стало ясно, что перед ними – сокровище, много лет сокровенное, те самые «многочудотворные мощи». В Житии сказано так: «Святитель внимательно смотрел на мощи преподобного и на бывший тут образ его с чудесами, написанный в очень давнее время».