Я ждал, когда Айра немного придет в себя и «отвиснет», но она все еще смотрела в окно.
Вся такая напряженная, взвинченная, как натянутая тетива лука.
Руки ровно сложены на коленях, будто у школьницы, скулы натянуты лентами, плечи окаменели… И поза такая… неподвижно-стеклянная…
Я еще подождал, и просто не выдержал…
Свернул столик, аккуратно поставил стаканы в специальные «крючки» – эдакие металлические кольца. Погрузи в них тару – и невидимый магический купол окружит ее, не позволяя трястись и выплескиваться содержимому. Поэтому даже в полете в крючки ставили открытые чашки, стаканы, супницы и все такое подобное…
Мусор я выставил в проход, откуда он сразу же провалился в поддон машины, специально приспособленный для таких случаев. После посадки его очищали и мусор уничтожали.
Закончив уборку остатков нашего пиршества, я крутанулся всем корпусом к фее и осторожно взял ее за руку.
Айра дернулась, повела плечом, и повернулась ко мне – медленно, осторожно, будто опасалась моих слов и действий.
Я улыбнулся – губы чуть вздрагивали, пальцы тоже.
Я так волновался в последний раз, наверное…
Да никогда!
Я еще никогда так не переживал. И ведь смысла не было! Между нами ничего нет и не будет! Но успокоиться не получалось.
Я весь ушел в ощущения близости истинной.
И ее чуть прикушенные красные губки, взгляд – прямой и сверкающий, вздымающаяся все сильнее высокая грудь, не давали ни шанса включить рассудительность, разумность и рациональность. Не позволяли мне одернуть себя так, как я это предполагал изначально.
Эмоции окатывали с головой. Я видел только ее, рядом…
Такую близкую, такую растерянную… Такую опешившую от моих откровений.
И… такую маленькую, нежную, сладкую…
Такую мою.
Мою! Кричало во мне все! Я не мог противиться этому ощущению.
Топи уже начинали воздействовать на нас через воздух, который просачивался в вентиляцию транспорта, плюс истинность отметала все преграды и возражения.
У меня не оставалось больше ни шанса сейчас противостоять эмоциям и отказаться от того, что так хотел сделать.
Да плевать!
Будь что будет!
Хотя бы сейчас, здесь, над Синими Топями, когда можно все списать на их близость, я не стану себя сдерживать и обуздывать.
Я хочу быть с ней открытым, прямым… и полностью принадлежать ей, пусть на часы, но все равно!
Она все еще молчала и смаргивала.