Он достал из кармана свисток и покрутил его на пальце. Чоколака улыбался, хомячки испуганно переглядывались. Призрак подождал еще немного и удовлетворенно кивнул.
– То-то же. Вы сюда смотреть пришли, удовольствие получать – вот и получайте. А кому не нравится, может катиться. Условие какое было? Гида слушать во всем, вот какое. Для вашей же безопасности, дураки. Чтоб в дыры не провалились. Чтоб собаки вас не задрали. Чтоб ваших же телок суданские нелегалы на шашлык не натянули. Вот ты, с биноклем, хочешь на суданский шашлык?
Девица молчала, закусив губу.
– О’кей, – снова кивнул Призрак. – Не хочешь.
Значит, будем считать, что взаимопонимание достигнуто. Тогда позвольте узнать – что вы делаете во дворе? Я вас куда сажал? На рампу? Вот и марш на рампу! Живо!
Хомячки понуро потянулись на рампу. Чоколака смотрел с понимающим сочувствием: выволочка, которую Призрак устроил ни в чем не повинным клиентам, призвана была продемонстрировать самому гиду, а заодно и всему остальному миру, что события – под надежным контролем, что необходимый порядок соблюден, что каждая отдельная вещь пребывает на своем, заранее отведенном месте. Увы, в действительности все обстояло иначе, и, чтобы понять это, достаточно было просто взглянуть вверх, на Дикого Ромео, который по-прежнему неподвижным пальцем торчал на принципиально недоступном углу принципиально запретной Би-крыши.
Но кто мог исправить эту вопиющую несообразность? Никто. А потому им оставалось лишь ждать – ждать и надеяться на лучшее. На востоке наливалось желтым жиром огромное пузо луны, двадцать хомячков робко кучковались на рампе, в цокольном этаже корпуса Эй взвизгнула собака, взорвался и тут же смолк многоголосый лай. Со стороны корпуса Си тянуло дымом и вонью: нелегалы что-то варили на ужин – уж не крыс ли?
– Призрак… – прошелестел над ухом Чоколака, – Призрак, смотри…
Призрак поднял глаза. Тонкая фигурка на крыше пришла в движение – Дикий Ромео медленно поднимал и опускал руки, словно взвешивая на них пухлую тушку луны. Обычно сразу после этого он издавал свой первый, самый пронзительный крик. «Может, еще обойдется, – с надеждой подумал Призрак. – Лунатику ведь без разницы, где ходить, по карнизу или по шоссе – лишь бы к луне ближе. Ему что крыша Эй, что крыша Би – один черт. И на легенды лунатики плевать хотели. Сейчас вот завопит и начнет свою беготню, на радость хомячкам. Вопрос только, как его выводить оттуда потом, наутро…»