Когда всё было сделано, я, как и вчера, построил котов перед входом в Кошачий Научно-Исследовательский Институт, чтобы ещё раз осмотреть всех и отдать приказы. Отличием от вчерашнего построения было только наличие Бобика-террориста, прибывшего по условию договора, да щита-мантелета, вынесенного из здания института наружу. Все бойцы отлично знали свои места и хорошо выполняли команды, так что осматривать мне было нужно не столько сам отряд, сколько наше ноу-хау в виде щита. Под открытым небом щит выглядел ещё внушительнее, чем в помещении, казалось даже, что он и не мог уместиться в здании; правильно Гроза Крыс сравнил его с передвижной стеной: когда псы увидят движущееся на них вот это вот, они иначе наш щит описать и не смогут.
– Значит так, коты, тактику нашу вы помните: дюжина бойцов под прикрытием щита идёт на конуру в лоб, все остальные вместе с Бобиком прячутся в кустах сбоку, поддерживая нас фланговым огнём. Все, кого ранят, должны уходить (или, в крайнем случае, переноситься) в зад отряда, щит обеспечит прикрытие для сего манёвра. Бобик, Рекс и остальные, атакующие сбоку, выйдите вперёд.
Названные солдаты сделали пару шагов ко мне. Я велел им отправляться в сторону собачьей конуры и занимать позиции, причём посоветовал идти другими улицами, чем собирался двигать основной отряд, чтобы часом не привлечь к себе лишнего внимания Рыкалиной банды и не сорвать неожиданность операции. Когда они бы пришли на место, то должны были связаться со мной по котобильнику – так бы мы согласовали наши действия. Отправив боковой отряд, я скомандовал и основному пресловутое «Шагом марш!» и повёл котов на великое дело.
Часам к девяти утра мы уже были на позициях, и все только и ждали, когда начнётся операция. Поглядев издалека на подлежащую штурму конуру и убедившись в благоприятности всех обстоятельств, я велел наступать, собственнолапно начав продвигать щит в сторону собачьего рассадника.
Вот раздался выстрел сбоку: это, очевидно, стрелял Бобик-террорист. Собачья конура пришла в движение, и хотя пока ещё было сложно увидеть, что же именно происходило внутри, можно было предположить, как псины оказались вынуждены резко прекратить своё утреннее безделье и хватать «стволы». Наконец, в окнах стали появляться вооружённые псы, присматривавшиеся к идущему на них отряду и, кажется, открывавшие пасть от страха и удивления, едва лишь заметив наш мантелет. Вон где-то промелькнула морда Рыкалы, казалось, даже более испуганная, чем у остальных собак. Мы приблизились на расстояние чуть меньше пистолетного выстрела, и я жестом велел остановиться всем и сам остановился, закрепив на земле щит: с такой позиции стрелять было лучше всего, а кроме того, можно было не опасаться, что псы незаметно выберутся из логова и зайдут на нас с фланга.