Анжелика повиновалась, хотя в глубине души была уверена, не стоит ей давать такое обещание. Но эта змея права: у нее действительно нет выбора.
Как только девушка произнесла эту странную клятву, Милинда просияла улыбкой…
– Я помогу вам одеться, ваша светлость! – вызвалась она.
– Может, позвать Лали?.. – нерешительно спросила Анжелика.
Кто знает, насколько это принято в местном свете.
– Не стоит. Это честь для меня – быть полезной будущей королеве.
И Анжелика поняла, что она сейчас говорит не о платье.
– Благодарю… – А что еще на такое ответишь?
Похоже, докторша была не против поболтать:
– Знаете, то, что у вас есть некоторый опыт, конечно, не слишком хорошо для королевской чести, но для вас, пожалуй, даже лучше…
– Это еще почему? – насторожилась Анжелика.
– Известно, что король отличается чересчур жарким темпераментом. Да и все эти его наклонности…
– Какие еще наклонности? – в ужасе проговорила Анжелика.
– Ах, бедное дитя, вы не знаете. Как бы вам сказать… Боюсь, наш король суров не только на поле брани, но и в постели не слишком нежен. Да что там говорить, – попросту груб.
– Откуда вы знаете?
– О, поверьте, милая, к сожалению, об этом хорошо знают все мало-мальски привлекательные дамы при дворе, – она улыбнулась, пожалуй, не слишком весело. – Правда, в отличие от законной супруги, они не обязаны делить с ним ложе постоянно.
– Мне показалось, король смотрел на меня с сочувствием… – Она стала припоминать его взгляды по пути к обрыву, где погибла семья маркизов.
Лекарша усмехнулась:
– Только такое наивное дитя, как вы, может собрать в одной фразе эти два слова – король и сочувствие. Боюсь, вы совершенно не знаете жизни, и уж точно жизни во дворце.
Она приподняла рукав своего платья, и Анжелика увидела синяки – чуть выше запястья. Она ахнула.
– Ну, довольно сплетничать, – Милинда поправила рукав. – У нас есть еще дела.
Женщина быстро проследовала к двери и распахнула ее. За порогом, вытянув напряженные лица, стояли король, его брат и генерал Адон.
– Свидетельствую, – торжественно произнесла лекарь. – Духи были милостивы к нам и спасли невинную душу от гибели. Девушка в той комнате – урожденная маркиза Ронари.
И все вздохнули с облегчением. Все, кроме, пожалуй, его высочества. Он переводил взгляд с докторши на Анжелику и, кажется, был в растерянности. Анжелика кожей чувствовала: что-то пошло не так, как он ожидал.