Сквозняки, слякоть опустошают,
И друзья зарылись в берлоги.
Буду сегодня пить снова,
Прогонять немоту и тревогу.
В горло уже не лезет,
Голова просит чистого воздуха,
Но жизнь моя несерьезная,
Потому запивать ее можно.
Подкрадывается мысль: завязывать,
Так ведь оно – и спится.
Под сопливыми облаками
В одинокой тоскливой столице.
Вычеркнутая
Она считает, жить надо легко,
Цитирует Мюнхгаузена несерьезность.
Не привязываться к людям, просто так отпускать,
Избегая сложностей и курьезов.
Она плывет по течению тихо,
Из лодки лишних выкидывая.
И если не знать ее, то можно прочесть:
Яйца она не стоит выеденного.
Ездит по трассе, все по работе,
Дни долбит любовниками да бабками,
И если так на нее посмотреть:
Обычная русская баба.
Но дома ее ждет поэзия, фильмы
И разговоры с подругами.
Она, собственно, неплохой человек,
Сильный, и хороший друг.
Но лишних она из лодки выкидывает
(А я оказалась в списке),
И быть в ее гонке за этой жизнью,
Вычеркнутой, у меня не вышло.
Бессердечная
На носу вскочил прыщик –
Я надеюсь, влюбилась снова Она.
Но Она говорит, что свое отлюбила,
Значит, не важно, кто влюблен, влюблена.
«Я свое отлюбила!» -
Как это звучит, Женечка, мило.
И зачем же людей, как канатами,
Ты привязываешь к себе, раз унылы,
Для тебя люди, не важны –
Никакой живительной, чистой воды?
Я уж год и три месяца тебя не вижу,
Все напрасны мои труды:
Писать в никуда, слать стишочки
(Они ведь нужны тебе очень!)
Представляю, как ты смеешься,
Когда очередными вздыхаю строчками…
О любви, никогда не заканчивающейся,
О любви, боюсь, настоящей.
Ну и смейся, приручила к цинизму,
Все равно любить буду, горящая,
Дольше века и дальше вечности,
Я у тебя беспечная, покалеченная,
От любви к тебе не откажусь я,
А она от меня, бессердечная.
Ревность
Ну что ты, приревновала?
Конец ознакомительного фрагмента.