Егор увидел меня, на удивление, широко улыбнулся и кивнул.
- Здравствуй, Мстислав.
- Привет, - неуверенно пробормотал я. Надо же, похоже, недавняя
спесь все-таки слетела с парня, и теперь он стал похож на
адекватного человека. Всего и нужно было: отхватить люлей от сверха
рангом ниже.
- Рад, что ты идёшь на поправку, - я кивком указал на правую
ногу, на которую Егор старался не опираться. Громов хмыкнул.
- Да, я тоже. И буду не против, если мы снова столкнёмся в бою,
уже на межшкольных. Надеюсь восстановиться к тому времени, и
показать тебе всё, на что способен.
- С удовольствием встречусь на соревнованиях, - улыбнулся я. –
И… извини за случившееся. Я потерял контроль.
Он махнул рукой.
- Не стоит просить прощения, ты всё сделал правильно. Иначе до
меня бы не дошло. Видишь ли, аристократ нашего уровня не имеет
права терять голову и считать себя каким-то высшим существом. Я
возгордился, и получил заслуженное наказание. Отец был прав.
- В чём именно? – заинтересовался я. Егор вздохнул, включил
горячую воду.
- Да, в общем-то, во всём. Ещё до нашей с тобой встречи, почти
сразу после убийства Ириса, у нас состоялся разговор, в котором
отец сказал следующее: никогда не пытайся прыгнуть выше головы,
особенно, не зная своего противника. Тогда я не воспринял его слова
всерьёз, слишком был охвачен яростью. Но теперь прекрасно понимаю
их смысл. И мне жаль, что я был слеп и глуп.
- Твой отец мудрый человек, - демократично заметил я. – И
невероятно тактичен, что меня в нём удивило.
- Его воспитывали по старым устоям, - довольная улыбка слегка
тронула губы Громова. Видно, что парень гордится отцом. И не зря,
как по мне.
- В сравнении с ним, мой – избалованный подросток, - проворчал
я. Егор изумлённо приподнял брови, бросил на меня короткий, но
красноречивый взгляд.
- Странно слышать такое от сына величайшего воина Империи, -
негромко сказал юноша. – Лучше бы ему оставаться весёлым и
несерьёзным, потому что, если Повелитель Бездны перестанет
улыбаться, нам всем придётся туго.
- Возможно, - не стал я отрицать. Сказать по правде, мне до сих
пор мало что было известно о своём отце. Он не спешил
откровенничать, а я не спрашивал. При каждой нашей встрече
находилось большое количество более важных вопросов, чем копание в
прошлом. Хотя, само собой, оставалась надежда, что рано или поздно
мы-таки поговорим начистоту.