Ныне такой алгоритм перехода контроля над опорными активами компании, повторимся, невозможен. Недовольному отказом совета созвать внеочередное общее собрание акционеру следует идти в арбитражный суд с иском о понуждении компании созвать желаемое заявителю собрание, а не арендовать подпольное помещение в многоэтажной гостинице.
Исторической справедливости ради вспомним некоторые приемы внешне легального[10] – агрессивного перехода корпоративного контроля в девяностых – начале «нулевых» годов, «демонтированные» анти-рейдерскими поправками законодательства и формированием регулятивно справедливой прецедентной позиции соответствующей высшей судебной инстанции:
1) создание фактически непреодолимых препон отправлению контрольных полномочий ведущего акционера (акционеров) и его (их) исполнительного органа посредством значимых и при этом серийных запретов судебными актами, причем, как правило, определениями судов общей юрисдикции, в частности, внеочередных общих собраний акционеров, созываемых легальными владельцами компаний с целью склонения его к продаже активов по «справедливой цене», деятельности совета директоров или исполнительного органа, ведению бизнеса компанией в части его опорной составляющей – лицензируемой деятельности, сбыта и т. п.;
2) «игры с подведомственностью и подсудностью» по корпоративным спорам, позволявшим «перебивать» невыгодное рейдерам судебное решение защищающейся стороны другим судебным актом в «удобном регионе»;
3) прием «судья передумал»: выносится чрезвычайно жесткий и при этом явно неправосудный судебный акт, чаще опять-таки судом общей юрисдикции, обычно в резолютивной части содержащий указание на перевод того или иного актива (недвижимости, акций, долей) в нужном рейдерам «направлении». Судебный акт тщательно скрывается от бенефициаров целевого бизнеса. Когда «дело сделано» (акт вступил в законную силу, более того, молниеносно исполнен), они, конечно, о нем узнают, но вот незадача: судья «одумался» и отменил свой собственный акт (какие квалификационные претензии могут быть к судье?). Акт обжалуется, однако по формальным основаниям (нельзя обжаловать то, чего уже нет) заявителю отказывают. Последний пытается осуществить поворот судебного акта. Это, хотя и с большим трудом (заявителю говорят: в течение нескольких дней, пока судебный акт «жил», он был вполне законным, стало быть, таковы и действия по его исполнению), удается. Однако вернуть актив уже нельзя: он уже многократно перепродан (добросовестные приобретатели ликуют) и «конвертирован» – в той или иной, чаще хитрой, форме;