Если я и другие высоко ценили римское право даже в Германии, если постоянно считали его достойным, даже неотъемлемым предметом научной деятельности, то это было сделано не ради возвышения чуждого за счет «чести отечества», не ради вытеснения отечественных идей и правовых обычаев чуждыми, а для того, чтобы и в этой области то, что Бог даровал другим эпохам и народам в духовном развитии, не осталось неизвестным нашему народу, чтобы дар сей, напротив, преподнесен был ему для повышения собственной силы и увеличения своего духовного богатства.
Это было сделано в особенности из-за убежденности в том, что для нас, немцев, как для многих других наций, этот изначально чуждый элемент без того уже с давних пор стал составной частью отечественной правовой жизни и что в ней он, будучи по большей части непонятым или наполовину понятым, часто действует пагубно, тогда как, будучи правильно понятым, может лишь обогащать нашу правовую жизнь. Стало быть, мы вовсе не должны спрашивать, оставим ли мы римское право как вновь открытый остров или пожелаем овладеть им со всеми преимуществами и трудностями, которые могут в нем содержаться. Оно есть у нас, все наше юридическое мышление неразрывно связано с ним в течение столетий, и вопрос заключается лишь в том, должно ли оно из-за этого поработить наш разум или, напротив, раскрепостить и обогатить его.
Данную историческую необходимость можно было бы признать фактом, но пожалеть об этом как о беде, и такая мысль могла бы привести к решению вытеснить римское право собственными творениями и предать его забвению. Не говоря уже о том, что подобное стремление привело бы только к самообману, существенно ухудшающему правовое состояние, сама эта мысль ошибочна и в корне неприемлема. Упомянутую историческую связь римского права с правовой жизнью большей части Европы едва ли можно назвать злом, поскольку мы вынуждены скорее признать в ней самое большое благо. Занятие правом по своей сути подвержено двум опасностям: из-за теории рассеяться в пустых абстракциях ошибочно предполагаемого естественного права, из-за практики опуститься до бездушного, тягостного ремесла. Римское право, когда мы им правильно пользуемся, дает надежное лекарство от обеих опасностей. Оно удерживает нас на почве жизнеспособного бытия, оно связывает наше юридическое мышление, с одной стороны, с замечательным прошлым, с другой стороны, с правовой жизнью существующих ныне иностранных наций, с которыми мы благодаря этому сохраняем связь, одинаково полезную для обеих сторон.