Так что к частнику не сяду ни за какие коврижки, хоть режь. Лучше околею прямо здесь, на улице, вон в том, скажем, сугробе, но черепок свой от монтировки лиходея-террориста уберегу. Жаль черепок-то, чай не чужой.
Да и зря я, собственно, беспокоюсь. Все частники, поди, по норам своим да халупам давно уж разбрелись, слюной да соком желудочным истекают в предвкушении грядущих возлияний, а кто-то наверняка уже хряпнул по паре стопок, если не все три, и пялится теперь в телеящик, ожидая продолжения банкета.
Я же истекаю исключительно желчью. Злой, холодный и голодный, словно один в поле не воин. Ну ничего, вот приду домой, врежу сто пятьдесят, а потом ещё разок, вдогонку – и тогда, глядишь, оттаю, и душой, и телом. У меня ведь две ноль-пять припасено, в загашнике, заранее всё обмозговал и припрятал. Две «Столичные» рязанского разлива. Парень я не промах, это уж точно, люблю в перспективу глядеть, в корень, выражаясь иносказательно. Как только прознал, что Светке в новогоднюю ночь вкалывать предстоит, так сразу и припас. Уважаю я это дело, когда выпивки вдоволь, а мне ведь больше двух пузырей и не надо, я и от одного заметно окосею, уж мне-то свою натуру не знать! Шампанское? А ну его в баню. Меня от него пучит и рожа краснеет, словно у запойного алкаша. Я не аристократ какой и не дегенерат, чтобы шампанское в одиночку глушить. То ли дело водочка!
Где-то пробило пол-одиннадцатого. Тут уж я совсем обозлился и закостенел душой. А тут ещё какой-то патлатый придурок выволок на балкон две колонки и… надрываясь от натуги, завопил, захрипел на всю округу Санька Буйнов.
Пропади всё пропадом!
Пропади всё пропадом!..
Санёк орал так, что в желудке сделалось щекотно. Глухо бухали по мозгам буйновские децибеллы. А ведь верно орёшь, Санёк, пропади оно всё пропадом! Не жизнь, а дерьмо собачье. На кой ляд она мне сдалась, а? Сам-то ты, Санёк, поди, ещё загодя укатил к Алле Борисовне на своём халявном «ягуаре», прихватив пару ящиков «амаретто». И теперь, поди, уплетаешь икру половниками – так, что аж за ушами у тебя пищит да очки от кайфа потеют. И снуют вокруг тебя, это уж как пить дать, гетеры голозадые, с подносами да со всяческой выпивкой заморской, а рядом-то всё друзья да кореша твои, коллеги и сотрудники по работе, жёны чужие и разные прочие женщины, и все в бриллиантах, все разукрашены, размалёваны, расфуфырены. Богема, мать твою. Эти-то уж точно знают, как надо Новый год встречать. У этих-то наверняка всё схвачено, кем надо за всё заплачено.