Все в их гнилой конторе прекрасно понимали правила игры.
Обижались лишь редкие склочные индивидуумы, коим позже была
заказана работа в больших учреждениях. Эдакий фильтр от
неадекватов. Черные списки Эйчеры передавали друг другу регулярно.
Уйдя же красиво, ты оставлял себе неплохой шанс получить работу в
другом теплом местечке. Потому что Мерзликин старался не гадить
людям понапрасну, отправляя на них задним числом прекрасные
характеристики. Ну не получилось обойти его на полкорпуса, иди с
миром в другую компанию. Попытай счастья там, любезный.
Кадровая политика опытного волчары, не кусавшего понапрасну
конкурентов, обычно приносила благодатные плоды. Чаще всего его
руководящую длань запоминали с хорошей стороны, что весьма
способствовало непростому бизнесу пиарщика государственно
образующей бизнес-структуры. Бывший подчиненный, которого он выпнул
за излишнюю резвость, но которому оставил блестящие рекомендации,
по мере карьерного роста рано или поздно пересекался с Анатолием и
не держал на него зла. Наоборот, старался оплатить его уроки
добром. Чего им делить на белом свете кроме чужих бабок?
И уже в данной сфере появлялось множество возможностей. И пилить
их было лучше с проверенными в драке людьми.
Баня, конные прогулки, бассейн, компанейские посиделки за
столом, доступные барышни. Загородный комплекс и за рубли мог
предоставить своим дорогим клиентам очень многое. Анатолий не был
любителем пострелушек, поэтому в лес на охоту не ездил. Ему
приятней сыграть в теннис с хорошим партнером или попрактиковаться
на траходромчике со свежей девочкой. Но сегодня его отчего-то
изрядно разморило. Поэтому и домой Анатолий собрался относительно
рано.
В этот августовский день было душно, как перед грозой, поэтому
он попросил водителя сразу включить кондиционер. Правильно сделал,
что поехал не на своей машине. Иначе пришлось бы остаться до утра.
Но почему-то именно сейчас ему остро захотелось домой, к семье. Они
уже подъезжали ко МКАДу, когда Мерзликин внезапно почувствовал
резкую боль за грудиной. Затем стало невозможно дышать, и в один
момент наступила тьма.
Далеко не всем людям дано понять, что они умирают. Но обычно
человеческие сущности уходят из этого мира в полном неразумении, а
то и вовсе во сне. Наверное, лишь обреченные на смертную казнь все
происходящее с ними ощущают предельно чувствительно. Вплоть до
самого момента отхождения души от тела. И обычный человек после
смерти не перемещается куда-то еще.