- А что? - медленно ответил после паузы, разглядывая свою руку, расслабленно покоящуюся на руле, - Отчим не прислал отчет еще, м, Мадин?
Не ожидая подобного выпада, я сначала стушевалась. А потом разозлилась.
- Попросить выслать? - невинно вскинула бровь, не скрывая издевки в голосе.
Сатоев только плечами небрежно пожал, мол хочешь - проси, и вгрызся в свой хот-дог.
- Я вообще просто поболтать хотела, но как хочешь... - буркнула я наконец себе под нос, нарушая повисшее молчание и выплескивая обиду.
Сделала последний глоток кофе и выпрыгнула из машины, чтобы выкинуть пустой стаканчик.
Когда вернулась, наткнулась на задумчивый тяжелый взгляд Хабиба, просверливающий меня. В глубине черных глаз плескалось что-то смутно похожее на чувство вины.
Но, скорее всего, это мое милосердное сердце выдавало желаемое за действительное. А ему просто не говорили, что пялиться в упор на малознакомых людей неприлично. Поэтому я демонстративно отвернулась и уставилась вперед, вскинув подбородок и поджав губы, всем видом показывая, что пора ехать. Осталось каких-то несчастных пятьсот семьдесят километров и, если верить навигатору, семь часов. Семь часов я вполне способна и помолчать...Чем и собиралась заняться. Даже поспать, может быть. Я хотя бы не храплю...
Слева раздался ироничный смешок, видимо, задрала нос я очень красноречиво. Распахнулась водительская дверь, впуская в салон холодный воздух. Хабиб вышел, чтобы выкинуть свой стаканчик и обертку из-под хот- дога. Вернулся в машину, снова морозя меня ледяным порывом с улицы, шумно хлопнул дверью и, ничего не говоря, тронулся с места.
Я отвернулась к своему окну. Щелкнуло радио, переключаясь на менее шипящую станцию. По салону растеклось слезливо-танцевальное "Все мимо", так и вынуждающее подпевать хотя бы про себя. Ненавижу такие песни...Ты словно становишься крысой из сказки, идущей за дудочкой. Губы так и складываются в простые, въедающиеся в мозг слова...
Всё ми-мо-о-о...Я никогда ещё так сильно не люби-ила...Всё мимо...А-а-а...
- Давай уж вслух! Чё шепчешь? - фыркнул насмешливо Хабиб на втором куплете и сделал громче.
Я тут села ровнее и плотно сжала губы. Блин. Сатоев улыбался, морщинки от уголков глаз лучиками расчертили его виски, а черный взгляд потеплел до состояния растопленного шоколада. Интересно, у него в караоке с бабами такое же благостное выражение на лице появляется? Почему-то я была уверена, что в караоке в таком составе он точно ходит. И почему-то стало неприятно от этой непонятно откуда взявшейся мысли.