Ее мысли прервал Харон.
– Надо идти.
Ей очень не хотелось выбираться из очереди и терять обретенное состояние.
– А можно, я еще подожду? – попросила Она.
Харон удивился, но возражать не стал, лишь добавил:
– Я договорился насчет вас. Все в порядке. Так и передайте Леониду Владимировичу.
– Спасибо, – только и успела Она сказать в уходящую спину Харона.
В кабинете на окнах были решетки. Это обстоятельство очень удивило Ее. Врач молодой, но серьезный парень, терпеливо расспрашивал, и очень внимательно рассматривал снимок. Ей стало жалко врача. «Сколько же ему еще предстоит испытаний», – подумала Она, и вдруг погладила его по голове, как своего сына Аркашку. Доктор от неожиданности отшатнулся, но ничего не сказал.
После повторного снимка, Она опять оказалась в очереди. Ей хотелось навсегда замереть, застыть в этом состоянии обретенного великого покоя и силы. Она услышала, будто сквозь толщу воды, как назвали Ее фамилию.
– У вас все отлично, полный порядок, – проговорил молодой врач, – первый снимок не ваш. Ошибка, простите, пожалуйста.
Она ничего не понимала и смотрела на него, не мигая.
– Ошибка, такое бывает, у вас лично все хорошо, нет повода для беспокойства, – уже громче и отчетливей повторил врач.
Она вдруг поняла. Ей захотелось громко закричать и прервать его. И Она бы это сделала, но увидела глаза той женщины, беззвучно плакавшей у стены, увидела в глазах взметнувшуюся дикую надежду. И молчала.
– Вы меня слышите?– переспросил доктор,– ошибка, понимаете, ошибка!
Он широко улыбался.
– Будете жить сто двадцать лет, так и передайте мужу.
Домой Она шла долго, пешком через весь город, останавливаясь и подолгу замирая посреди дороги.
Покоя не было. Душа опять начала болеть нестерпимо. Старое возвращалось. И Берег Дальний уплывал – спокойный, торжественный и долгожданный, превращаясь в маленькую незримую точку…
*Примечание. Харон – перевозчик душ через реку Стикс в царство мертвых в греческой мифологии. Изображался старцем в рубище, плывущим на лодке, к дальнему берегу.