Будем откровенны: в большинстве университетских городков девчонки предпочитают трахаться со спортсменами. У футболистов выстраивается целая очередь из болельщиц группы поддержки, мечтающих переспать с квотербеком. У баскетболистов число поклонниц вырастает в два или три раза вовремя «Мартовского безумия»[5]. Что уж говорить о хоккейной команде Брайара, на счету у которой дюжина чемпионатов «Фрозен Фор», а количество трансляций игры по центральному телевидению больше, чем у любого другого университета в стране? Хоккеисты – боги.
За исключением меня, конечно. Да, я играю в хоккей. И у меня это определенно хорошо получается. Но «бог», «жеребец», «суперзвезда» – это не про меня. Я ботаник до мозга костей. Ботаник, который притворяется богом.
– Хантер в ударе. – Саммер окидывает взглядом свиту моего друга.
Диджей переключился с электронной музыки на список «Топ-40 хитов». К счастью, он и громкость уменьшил, вероятно, в преддверии отсчета времени до наступающего нового года. Еще тридцать минут, и я смогу сбежать.
– Точно, – соглашаюсь я.
– Я под впечатлением.
– Да?
– Определенно. Парни из Гринвича обычно недотроги, хоть и пытаются это скрывать.
Интересно, откуда она знает, что Хантер из Коннектикута? Не заметил, чтобы они много общались сегодня. Может, Дин сказал? Или может…
Или, может, мне насрать, откуда Саммер знает. Если для меня это важно, значит, странное покалывающее ощущение в груди не что иное как ревность. А это, прямо скажем, неуместно.
Саммер еще раз оглядывает толпу и бледнеет.
– О Боже. Старший. – Она складывает ладони рупором и кричит: – Держи язык при себе, Уродец!
Невольно смеюсь. У Дина нет шансов ее услышать, но, видимо, у него есть какое-то шестое чувство, потому что он вдруг прекращает целовать свою девушку. Парень поворачивается к нам и, заметив Саммер, показывает средний палец.
В ответ она посылает воздушный поцелуй.
– Какое счастье, что я единственный ребенок в семье, – замечаю я.
– Нет, ты много потерял, – ухмыляется Саммер. – Изводить братьев – одно из моих любимых развлечений.
– Я заметил.
Она называет брата Уродцем. Воспитанные люди детские прозвища в этом возрасте уже не используют. Однако Дин зовет ее Козявкой, возможно, она права, что не остается в долгу.
– Сегодня Уродец заслуживает, чтобы его хорошенько помучили. Не могу поверить, что мы тусуемся