– Вот и сказал бы им об этом, – Волк встал.
– Ты чего, Серенький? Медведь политику понимает. Он их сейчас выгонять начнет, а про него потом скажут, что он с лягушками и жабами воюет. Не по чину ему таким заниматься.
– Ему не по чину, значит? – рыкнул Волк. – А мне в самый раз?!
– Ну, Волкушкаааа, – заныла Лиса, пятясь к кустам. – Ну ты уж придумай что-нибудь.
– Ладно! – рявкнул Волк, развернулся и побежал в сторону Большого Ручья.
– Они у старой рябины, – крикнула ему вслед Лиса. – А Колобок приедет вечером. Тебе к пяти часам надо быть на Малой Поляне, Волчик!
Возле Ручья было шумно. Волк осторожно выглянул из кустов ракитника. Поляна кишела лягушками и ящерицами. Когда Серый Волк осмотрелся и привык к обилию земноводных, он разглядел некое подобие порядка в царившем вокруг хаосе.
Около воды шло строительство плота. В центре полянки стояло что-то закутанное в простыню, а рядом истово молились несколько особо крупных лягушек и ящериц. Во всяком случае Волк решил, что их истошные вопли, квакания и завывания – молитва. Возле кустов стоял белый бумажный шатер, затейливо украшенный завитушками. Волк решительно почесал за ухом, вздохнул, чувствуя, как отзывается болью спина, и вышел на поляну.
– А ну-ка тихо! – рявкнул он. – Что тут происходит? Кто разрешил? Где у вас главный?
На него почти никто не обратил внимания. Несколько самых мелких лягушат повернули головы и попытались что-то квакнуть, но их быстро одернули.
– Таааак, – зловеще сказал Волк и брезгливо поднял лапой за хвост ближайшую ящерицу, лягушек ему трогать не хотелось. – Отвечай, кто главный у вас?
Ящерица молча задергалась и шлепнулась на землю. В лапе у Волка остался только извивающийся хвост. Волк вздрогнул, отбросил хвост в гущу строителей и вытер лапу о край узорчатого шатра.
– О, незнакомец, квато ты? – раздался звучный голос. Волк резко развернулся и отпрыгнул назад, сбив шатер и вызвав негодующее кваканье тех, кто в нем находился.
Перед ним стояла гигантская жаба. Она была больше всех лягушек на поляне. На лбу у жабы был кокетливо прилеплен кусок белой бумаги, немного похожий на тиару.
– Ну нифига себе, – непочтительно высказался Волк. – Вот это жаба!
– Я не жаба, о незнакомец, – важно прогудела та. – Я жрица нашего покинутого и низвергнутого Бога! Внемли же моим словам, о ты, кто пришел к нам увещевать и требовать!