— Кто? — непонимающе уставился на меня Старостин.
— Курица моя, — пояснил я.
— Не видел её, — пожал он плечами. — Да и не до куриц нам всем
было. Суета сразу поднялась, как только вы прибыли.
— Понятно, — поморщился я. Надеюсь, Мурмура не загуляла
где-нибудь, и в конечном итоге объявится. А то, что с ней всё
хорошо, мне и так прекрасно известно. Иначе я бы уже прочувствовал
все прелести потери фамильяра на собственной шкуре. Покачав
головой, перевёл взгляд на дверь палаты. — Что ему доспелось-то? —
Задал я риторический вопрос.
— Я-то откуда знаю? — развёл руками Владимир Семёнович. — Передо
мной его высочество явно отчитываться не намерен. Идите, Денис
Викторович, да сами разузнайте.
— Пожалуй, я так и сделаю, — сказал и снова одёрнул рубаху
хирургической пижамы, которая казалась мне короткой. После чего
решительно толкнул дверь и вошёл в палату.
Возле кровати стоял высокий, мощный мужик, одетый почти так же,
как я сейчас. Он стоял, сложив руки на груди, и смотрел на Дмитрия
не мигая.
— Ваше высочество, вы поступаете неразумно, — проговорил мужик
усталым голосом.
Я подошёл поближе и принялся осматривать лежащего на кровати
цесаревича. Взгляд сам собой метнулся к монитору. Пульс немного
учащён, но это для его состояния нормально. Сатурация девяносто
шесть процентов. Надо же, как быстро раздышался, молодец.
Бесцеремонно откинув тонкое одеяло, я внимательно осмотрел повязку.
Она была почти сухой, несмотря на выведенные трубки дренажа,
всё-таки я у него в брюхе копался, и выпот сто процентов должен
появиться.
— Когда у меня уберут катетер? — Дмитрий повернул голову в мою
сторону, глядя недовольно. — Я сам вполне способен справлять
нужду.
— Когда посчитают нужным, — я посмотрел ему в глаза.
— Ты хотел сказать, когда ты посчитаешь нужным? — уточнил
цесаревич.
— Нет, я сказал именно то, что хотел. — Вздохнув, я сел на стул
перед кроватью, чтобы ему было удобнее на меня смотреть. — Это не
шутки, в конце концов. Вы, ваше высочество, не можете здесь
оставаться.
— Почему не могу? — он нахмурился. — Если не хватает какого-то
оборудования и лекарств, то, думаю, Александр Васильевич с радостью
их привезёт.
— Дмитрий Александрович, — я вздохнул, глядя на упрямо сжатые
губы цесаревича. Всё-таки один недостаток я в нём нашёл, он
действительно упрямый, как баран. Или, как это правильно сказать
политкорректно, целеустремлённый? — Кроме оборудования, которого
действительно не хватает, нам здесь не хватает опытного хирурга и
не менее опытного анестезиолога. Последнего так и вовсе с повторным
инфарктом увезли. И, давайте начистоту, я не хочу отвечать за вашу
жизнь, и особенно я не хочу отвечать за неё перед вашим отцом.