Веруня тоже глотнула настоя, разомкнула-таки бледные, даже не подкрашенные губы. Глотнула, чуть ожила, поправила хрупким желтоватым пальцем с едва заметным чернильным пятном серую подвитую прядку, которая лезла в глаз – причем прядка тут же упала на прежнее место, да Веруня даже и не заметила – потом подтянула хорошо отглаженную юбку, чтоб закрывала колени, и даже позволила себе чуть хохотнуть.
– Думаешь, что? – Анпилогов полез к тарелке с кусочками сала, – Сейчас еще Обь размонтируют, повыкидывают все, пожгут, как столы…. Бут. р… – Леник зажевал сало.
– А Климаша? – спросила Веруня.
– Нет, ну что ты! Климаша – при мне. Там мою территорию не тронули. Нам же поставили кроссшкаф, который будет их объединять: Климашеньку, и этих, новых… типа «Л». Ящики и ящики. Полная байда получается.
– Погоди… – Веруня сглотнула, и под тонкой кожей по высокой шее прошло движение глотка, – Тебе совершенно неожиданно, в приказном порядке, сменили всю дигитальную технику. Это так?
– Так! – смазанно рявкунул Леник. – Однако, как это ты выразилась?
– Дигитальную. Дискретную, уступчатую, прерывистую. Ведь Обь – цифровая машина?
– Ой, да ну… Сляпали там, в университете… Каких-то полтора адреса, фиг знает что. Но считала как-то. Майка – так прямо виртуоз у нас по проблеме деления в этой адресной системе.
– Видишь ли, Леня, – женщина архива еще глотнула из стаканчика, – уже когда стали поговаривать, что Петруничев вновь работает в слаженном содружестве со своим старинным и верным соратником Нифонтовым, совсем еще недавно сосланным в Нифонтовск Северный, стало ясно – грядут перемены.
– Веруня, да что ты в этом… – Леник положил себе еще ломтиков сала и ложку винегрету.
– Погоди, я представляю это себе так… – у Веруни были большие серые глаза с матово поблескивающими веками: то ли слегка влажными от усталости, то ли покрытыми тонким слоем крема, – Нифонтов вернулся к делам не просто так, а с неким важным основанием. Скажу тебе – я уже рассматривала планы-синьки реорганизации предприятий, министерств, городов, краев… Там все очень просто, словно паутина. Только клетки одинаковые, квадратные. И всюду на пересечениях – структуры типа «Л».
Леник пришел наутро в отдел, вытащил из сейфа чемодан и вскрыл его, наконец.
Он ожидал увидеть план предполагаемых испытаний, синьки с чертежами узлов изделия, с которыми ему придется непосредственно работать и так далее. Но там помещалась еще и некая брошюра с вложенным в нее планом-картой. Анпилогов развернул его и понял, что это именно то, о чем ему говорила Веруня. На брошюре стоял штамп: «Для допусков А, Б и особого типа. Ознакомительная форма». На первой странице вкратце шло пояснение, примерно такое же, что некоторое время назад давали газеты и журналы: «Освоение на территории нашей страны месторождения породы типа „Л“ и дальнейшее использование выделенных из нее лигокристаллов, позволило в короткое время освоить выпуск вычислительной и связеобеспечивающей техники высокой производительности – корпов. План-карта установки основных узлов системы в масштабах Государства, а также инструкция по выполнению основных требований прилагается. После ознакомления – распишитесь».