– Сам дурак. – Гуреев плашмя громко хлопает колодой по тумбочке. – Всё. В долг больше не играю. Считаем итог! Получается – четыре компота, три вторых, семь щелбанов, две тысячи семь рублей. Ну, вместо семи рублей можно еще один компот приписать. Он, правда, и того не стоит. Полный отстой.
– Даю по тридцать рублей за щелбан, – прерывает расчеты старика Маракин.
– По тридцать? С акулы не шоу-бизнеса? Мало!
– Сорок.
– Ладно, – продолжает торг Гуреев. – Пятьдесят пять с учетом мирового экономического кризиса.
– Хрен с тобой. Пятьдесят. Торг окончен.
– Сашка, – высовывается из-за занавески голова Гуреева. – Сколько будет семь щелбанов на пятьдесят рублей умножить?
– Получается триста пятьдесят щелбанорублей, дядя Коля. – Увидев стоящего в двери Кольцова: – Здравствуйте!
– Здравствуйте. Я новый хирург. Сергей Иванович меня зовут. С кого начнем осмотр?
– Вон, с Сашки. – Опять появляется из-за занавески голова Гуреева. – Со мной не начинать, заканчивать пора. А Маракина можно вообще не смотреть. Во-первых, бандит, во-вторых, проигрался вдрызг и посему неплатежеспособен. А значит, медицине нашей страховой абсолютно неинтересен.
– Мне-то казалось, что все как раз с точностью до наоборот, – искренне удивляется Кольцов. – Ладно. С Нефёдова так с Нефёдова. Вы его мама? Ирина Германовна? Да?
– Да, здравствуйте. – Нефёдова встает со стула. – Можно потом с вами поговорить, Сергей…
– Сергей Иванович. Можно, конечно. Подождите меня в коридоре. Я скоро выйду. Хорошо?
Нефёдова, погладив вихры сына, приветливо кивает Гурееву и выходит из палаты.
– Ну, как дела, боец? Раздевайся. – Кольцов смотрит прямо в глаза Нефёдову.
– Лежать надоело. – Саша отводит глаза и нехотя снимает рубашку.
Кольцов тщательно прослушивает юношу, недовольно хмурит брови.
– И всё же придётся еще полежать.
– Плохо там всё? – Саша опять смотрит в сторону.
– Бывает хуже.
– Редко?
– Не слишком часто. Врать не буду.
– То есть вариантов нет? Так? – На этот раз глаза в глаза врачу. – Ежели опять не врать.
– Нет бриллиантов – нет вариантов. – С Маракинской половины выходит злой Гуреев, волоча за собой капельницу. – Тьфу на всех. Демократия, мать её! Развалили страну. – Гуреев поднимает палец вверх. – Проекты приоритетные. – Затем переводит палец в сторону Маракина. – Тузы авторитетные. Я неправ, Сергей Иванович?