- Господа! - снова начал Фогель, - во время
дознания возникла версия, что этот человек родом из деревни
Будищево нашего уезда. Поскольку, оная деревня находится недалеко
от места его поимки, определенная вероятность подобного есть.
- Помниться, была еще одна версия, - не без
ехидства в голосе заметил Батовский, заслужив неприязненный взгляд
полицейского.
- Эту версию мы рассмотрим позднее, - сухо ответил
исправник и хлопнул в ладоши.
Услышав этот сигнал, из неприметной боковой двери в
зал вошли два прелюбопытных субъекта. Один из них, тщедушный лысый
мужичок с угодливым и вместе с тем хитрым выражением лица. Второй
был священником, но каким! Если на былинного богатыря, каковыми
рисуют их нынешние художники, одеть видавший виды, грубо
заштопанный в нескольких местах подрясник, а лицу, обрамленному
абсолютно седой бородой, придать выражение крайнего упрямства, то,
как раз получится описание одного из приглашенных господином
исправником.
- Что вы еще затеяли, дражайший Карл Карлович? - не
без сарказма в голосе осведомился врач.
- Выполняю свой долг, - сухо ответил исправник, не
забывший, как Батовский поднял его на смех.
- Весьма похвально, и в чем же вы его видите?
- В том, чтобы установить личность человека,
найденного на болотах.
- Того самого что прибыл к нам не то из будущего,
не то из деревеньки Будищево?
- А вот это мы сейчас и выясним. Эти господа как
раз Будищевские. Тамошний староста Кузьма и приходской священник
отец Питирим. Они всю жизнь там прожили и всех своих знают.
- Разумно! - наконец нарушил свое молчание князь
Ухтомский и все присутствующие тут же поддержали его. Дескать, в
сложившейся ситуации и придумать ничего лучше нельзя.
- Посмотрите внимательно, господин неизвестный, не
узнаете ли вы кого из этих господ? - Спросил исправник, дождавшись
тишины, и указал на своих спутников.
- Первый раз вижу, гражданин начальник, - буркнул
ему в ответ Дмитрий, и тут же прикусил язык. Никто из окружающих не
обращался к другим "гражданин", походу, это словосочетание из
других времен.
Полицейский, разумеется, сразу же заметил эту
оговорку, но сделал вид, будто не обратил внимания, и повернулся к
пришедшим на опознание.
- А вы что скажете, любезнейший? - спросил он у
старосты.
- Не из наших он, ваше благородие, - отвечал ему
Кузьма и поклонился, - нет, мы своих всех знаем.