- Значит все-таки не будищевский?
- Нет, барин, не из наших.
- Да бунтовщик он! - снова подал голос Михалков. -
По глазам вижу, что он, шельмец, противу существующей власти
злоумышляет.
- А вы что скажете, отче? - продолжал допрос
Фогель.
Священник вышел вперед и внимательно осмотрел
найденного в болотах человека, будто оценивая.
- Ну и?
- На Прасковью он похож, - задумчиво пробасил
поп.
- Какую еще Прасковью? - удивленно уставился на
него староста.
- Как какую, ту самую, что ваш старый барин в
дворовые к себе взял.
- Эва чего вспомнил, это когда было-то!
- В аккурат, как Крымская война началась.
- Это вы к чему, святой отец? - напрягся исправник,
- я вас об этом человеке спрашиваю, а не о какой-то там
Прасковье!
- Погодите, ваше благородие, сейчас все по порядку
обскажу. Старый барин, в ту пору еще жив был и хоть и летами
немолодешенек, а грех Адамов-то куда как любил.
- И что?
- Как что, Прасковья то хоть и сирота была, а девка
видная. Вот он на нее глаз-то и положил, а потому велел Кузькиному
отцу, тогда еще он старостой был, отправить ее, значит, в барский
дом для услужения.
- Отче, - нахмурился исправник, - вы для чего нам
сейчас это все рассказываете?
- Ну, как же, У Прасковьи то вскорости младенчик
родился, я сам его и крестил, в честь Дмитрия Солунского. По годам,
совсем как ваш найденный выходит, да и лицом схож.
Услышав про барина и его возможном отцовстве
пациент невольно вздрогнул, что не укрылось от внимательно
наблюдавших за ним членов комиссии.
- Вы что-то вспомнили?
- Нет, - неуверенно покачал он головой, - кроме
имени - ничего.
- Ишь ты, - неожиданно воскликнул Кузьма, - а ведь
он на барина старого смахивает!
- Почему на барина? - не понял поначалу
полицейский, вызвав приступ смеха у Батовского.
- А вы, милостивый государь, полагали, что оный
младенчик от непорочного зачатия на свет произвелся?
Слова Модеста Давыдовича, а главное - недоуменный
вид полицейского вызвали всеобщий смех, который, однако, тут же
пресек священник
- А вы бы, господин доктор, не богохульствовали! -
Резко осадил его отец Питирим.
- Не буду, не буду, - замахал руками Модест
Давыдович, гася смех.
- Ну, положим так, - задумался исправник, бросив
неприязненный взгляд на врача, - а где они потом обретались?