Путь на Балканы. - страница 22

Шрифт
Интервал


   - Пшел прочь, дурень! - гаркнул дворник и снова вытянулся перед приехавшими. - Прошу, господа!

   Молодые люди, продолжая улыбаться, прошли внутрь, не удостоив больше взглядом забавного оборванца. Но вот ему, выходка дворника не показалась забавной и он подошел к закрытой уже калитке.

   - Ты нафига это сделал, старый хрыч? - с угрозой в голосе спросил он.

   - Иди отселева, убогий, - отмахнулся Лука, - а то, вдругорядь, не так еще получишь!

   - Ладно, встретимся еще на узкой дорожке, - пробормотал тот.

   - Эй, Митька, долго тебя ждать? - закричал староста уставший ждать нового односельчанина, и тут же обернулся к священнику. - И чего ты, отец Питирим, вспомнил про эту Прасковью с ее ублюдком?

   - Сам, поди, знаешь, - буркнул в ответ поп.

   - Думаешь, выйдет?

   - Как Бог даст.

   - Ну-ну, - протянул Кузьма и велел подошедшему Дмитрию, - садись, паря, путь не близкий.

   Тот не переча запрыгнул в телегу и едва не провалился в устилавшем ее дно мягком сене.

   ---------

   Фунт, золотник - старинные меры веса. Аршин, сажень - меры длины.

   Расстроенный Модест Давыдович обедал совершенно без аппетита, чего нельзя было сказать о прочих присутствующих. Впрочем, долго это не продлилось, и вскоре радушный хозяин провожал членов высокой комиссии. Те, откушав, пришли в хорошее расположение духа и, отбывая, считали своим долгом сказать Батовкому несколько любезных слов, что, однако, не слишком улучшило его настроение.

   - Вас что-то беспокоит, коллега? - осторожно спросил его более внимательный Гачковский, когда начальство разъехалось.

   - Нет, благодарю вас. Ничего заслуживающего внимания, так - мелкие неприятности.

   - А о какой еще версии говорил господин Фогель? - осведомился Владимирский.

   - Да так, ерунда. Просто из-за созвучия названия деревни Будищево, поначалу решили, будто этот самый Дмитрий кричал, что он из будущего!

   - Любопытно, и что же вы?

   - Как видите, к вящему моему сожалению, ничего подобного не выяснилось.

   - Простите, но как вас понимать? - напрягся коллежский советник.

   - Ну, посудите сами, Юлий Иванович, кем себя обычно воображают душевнобольные? Наполеонами, Цезарями, на худой конец, испанскими королями. Скучно! А тут, ни много ни мало, посланник грядущего! Впору диссертацию писать.

   - Ах, вы в этом смысле, коллега. Да уж, тут с вами нельзя не согласиться, прелюбопытнейший мог быть случай.