– Вот это да…вот это да…
А папа поддакивал:
– Ну да, это ж вы у нас все мастера великие. Всё умеете… А вот кто всё делает – не понятно…
– Так, Виктор, ты это о чем? – мама отвлеклась от заваривания на огне теста. – Ты курицу из холодильника вынул?
– Вынул…вынул…
– Тогда скорее зажги духовку. Чего сидишь?
Папа отложил кастрюлю с будущим кремом, который и вправду, уже становился чем-то на крем похожим. Даже забелел немного. Алина пальчиком сняла первую пробу и сморщила носик. Сахар вовсю хрустел на зубах. Еще раз попробовала поводить ложкой, но потом решила, что раз уж папа начал – пусть и заканчивает, а она чем лучше другим поможет.
Папа вернулся с газетой, оторвал от неё часть, свернул и поджёг. Получилось что-то вроде быстро сгорающего факела. Он поднёс его к духовке, и та вспыхнула ярким пламенем. Огарок он бросил в раковину.
В раковине отмораживалась курица.
– Ну ты совсем не видишь, что делаешь! – возмутилась мама.
– Да я руки чуть не обжёг…
– Надо было эту штуковину побольше сделать!
– Побольше…побольше… В следующий раз сами делайте.
– Виктор!
– Вот, чуть что – сразу Виктор! Как будто нельзя Бяшей назвать.
Мама и вправду обычно звала папу каким-то странным именем «Бяша», на которое он с удовольствием всегда отзывался.
– Бяша-Вяша… Мордва чувашская… У вас всё не как у людей.
– Ну да, лишь бы у вас всё по-людски было.
Алина недоуменно переводила взгляд с одного на другого и мало, что понимала. Особенно её обеспокоило странное мамино определение «мордва чувашская». У неё аж душа похолодела от предположения.
Алина внимательно осмотрела папу, спокойно продолжающего взбивать крем, который с каждым взмахом руки становился всё белее и воздушнее. И его еще сильнее хотелось попробовать.
Внешне папа оставался таким же, каким был вчера и задолго до того… Совершенно никаких изменений. И тогда Алина поняла. Она в ужасе зажала рот ладошкой, но восклицания всё же не удержала. Родители разом оглянулись на нее и застыли с вопросительными лицами.
– А-а-а-а-а, – это протяжное «а» никак не останавливалось.
– Алиночка, что с тобой? – тревожно спросила мама.
А папа отложил кастрюлю в сторону. Он, поняв, что этот ужас чем-то связан с ним, с опаской ощупал себя, осмотрел, но ничего странного не заметил.
– Мамочка, а у нас что… папа не русский?!
– Как не русский? С чего ты взяла? – искренне удивилась мама.