— Да, это я, — смущенно прячусь за дверью.
— Это вам, — говорит он, протягивая мне конверт.
— От кого?
— Без понятия, — пожимает он плечами и скрывается в коридоре.
Я захлопываю дверь и возвращаюсь в центр комнаты, разглядывая конверт. Он пухлый, тяжелый. На нем нет ни имени, ни логотипа. Странно.
— Интрига! — Ася подносит телефон ближе. — Давай, открывай в прямом эфире!
— Подарок от тайного поклонника? — играет бровями Мира.
Я смеюсь, но внутри что-то неприятно сжимается. Ощущение, будто в руках не просто письмо, а что-то большее.
Пальцы сжимаются на плотной бумаге. В голове мелькает мысль: а если не открывать?
Странный, нелепый страх сковывает меня. Внутри все ноет, будто предупреждает – не смотри, не надо. Но я уже надрываю край и вскрываю конверт.
Мне под ноги падают фотографии.
Первая. Вторая. Третья. Их десятки.
Я хватаю несколько, переворачиваю и разглядываю. Глаза не верят, но разум уже кричит.
Миша. Мой Миша... В постели. С женщиной. Потом еще одной. Потом другой. Брюнетка, блондинка, рыжая, одетые, раздетые, короткие волосы, длинные… вереница образов мельтешит перед глазами.
Я не дышу, легкие будто слиплись. В груди болезненно колет. Руки дрожат.
— Ариша? — осторожно спрашивает Мира.
Я молчу. Просто смотрю на снимки, которые уничтожают всю мою жизнь.
Где-то звучит музыка. В экране телефона мелькают комментарии:
«Че случилось?».
«Че за фотки?».
«Приблизь, Ася!!!».
«Кажется, у нашей Королевы шок».
— Да выруби ты, — Мира шипит на Асю, опуская руку подруги вниз.
Они перешептываются, но я уже ничего не слышу. В голове стоит невыносимый гул.
Мой идеальный мир рушится. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Прямой эфир завершен…
Арина
Я не чувствую рук. Не чувствую ног. Весь мир сжимается до крошечного белого конверта и десятков фотографий, разбросанных по полу.
Миша. В постели. С другой. С разными!
Я смотрю на их лица, всматриваюсь в его выражение – знакомое, родное, но чужое одновременно. Это не он. Не может быть он. Но глаза не врут.
— Нет, — вырывается у меня.
Я не узнаю свой голос. Он глухой и сломленный.
Ася подхватывает несколько снимков, пролистывает, потом резко закрывает рот рукой:
— Боже… Нет, Ариша, это… это какой-то фейк. Это не может быть правдой!
— Это… не он, да? — голос Миры дрожит, в глазах мольба, будто если я скажу «нет», все станет ложью.