Арина
Телефон вибрирует где-то под подушками на диване. Я сразу же подбегаю, ныряю руками в диван, нащупываю гаджет, и смотрю на экран.
Стас.
— Алло?
— Арина, привет. Как ты?
Голос у него спокойный, как всегда, но внутри у меня что-то сжимается. Просто так Стас звонить не станет. Он не из тех, кто «по душам поболтать».
— Нормально. А ты?
— Тоже. Слушай… нам надо поговорить.
Вот и оно. Слишком серьезный тон. Просто «надо поговорить», как повестка в суд.
— О чем?
— Лучше лично. Я могу сейчас приехать к тебе?
Мысленно я уже собираюсь отказать, но… нет. Если бы он хотел передать привет от Миши, он бы и по телефону справился.
А если это что-то серьезное…
— Приезжай. Я как раз пряники испекла.
— Тогда выезжаю. Буду минут через двадцать.
Он добирается даже раньше, будто был на моем районе.
Дверь открываю в домашнем костюме с клетчатыми штанами и в просторной футболке с рисунком торта. Волосы собраны в небрежный пучок, на ногах – мягкие домашние тапочки. На лице Стаса скользит легкая улыбка, едва заметная, но он тут же берет себя в руки. Строгий и аккуратный. Костюм, пальто, все как надо. И чем больше он молчит, тем громче в голове звенит тревожный звоночек.
— Проходи.
Он кивает, кладет свой кожаный портфель на пуфик и снимает пальто. Идет за мной на кухню, и я буквально чувствую, как его деловая энергия не вписывается в мой уютный, пряничный мир.
— Кофе? — спрашиваю я. — Или чай?
— Кофе.
Стас садится за стол, складывает руки, смотрит на меня. А я чувствую, как по моей спине ползет холодок.
Зачем он здесь? Что случилось? Почему он не улыбается, не шутит, как обычно?
— Угощайся пряниками, они еще мягкие, — говорю я, чтобы разрядить обстановку.
Он берет, но не ест.
— Арина, я не могу долго ходить вокруг да около. Мне нужно сказать тебе то, что ты имеешь право знать.
Вот теперь становится по-настоящему неуютно.
— Ты меня пугаешь, Стас.
Мужчина отводит взгляд на секунду, сжимает пальцы. Потом снова смотрит прямо.
— Это касается Миши.
Я ставлю перед ним кружку с ароматным кофе, пока он продолжает.
— Один из гостей отравился в его ресторане. Вернее, целая семья. Они подали на него в суд.
— Что? — я едва не плюхаюсь мимо стула. — Ты серьезно?