— Все просто: вы рассказываете, как работаете в паре, что испытываете, какие сложности и радости. Шутки, флирт – это отлично. Народу нужно видеть вашу химию. Окей?
Химия.
Да у нас тут ядерный реактор с риском взрыва!
— Пять секунд до записи! — предупреждают нас.
Я еще раз вдыхаю глубоко, до боли в ребрах. Волнение подкрадывается на цыпочках. Кирилл двигается ко мне, мы соприкасаемся бедрами. А потом он поворачивается ко мне, и в этот момент в его глазах мелькает что-то похожее на вызов. Как будто говорит: «Ну что, поиграем, малышка?».
Камера включается. Красная лампочка загорается.
— Привет всем! — улыбаюсь я так широко, что щеки сводит. — Мы команда... ну, почти команда, — с поддразниванием добавляю я, и Кирилл тут же смеется.
Он наклоняется ближе ко мне, едва касаясь плечом моего плеча.
— Почти? — кивает он в камеру. — Я бы сказал, мы – взрывная смесь.
Оператор радуется, одобрительно показывает палец вверх.
Я моргаю невинно, прячу глаза за ресницами.
— С Кириллом всегда весело! — щебечу я. — Иногда он делает вид, что меня терпеть не может...
— А иногда не делает вид, — вставляет он быстро, и мы оба смеемся.
Черт тебя дери, Царев, не накаляй, а?!
Наш смех искусственный и натянутый, но в камере все выглядит идеально.
Кирилл легко кладет ладонь на мое колено, совсем чуть-чуть, дружеский жест. Я через силу не отстраняюсь. В ответ игриво дергаю его за рукав.
— На самом деле мы отлично сработались, — продолжаю я. — Без шуток.
— Да, — соглашается он, и его рука медленно скользит обратно на собственное колено. — Арина очень терпеливая. Даже когда я делаю глупости на льду.
Я улыбаюсь так, что у меня уже челюсть сводит. Внутри же хочется заорать: «Глупости?! Да ты сам – ходячая катастрофа!».
— Мы оба учимся, — дипломатично вставляю я. — И я уверена, наш номер вас удивит.
— Надеюсь, в хорошем смысле, — подмигивает Кирилл и, конечно же, опять прикасается ко мне, на этот раз кончиками пальцев к локтю.
Оператор доволен, съемочная команда шепчет: «Они просто огонь!».
Если бы они только знали, что на самом деле тут пылает не романтика, а чистая ярость.
— Стоп! Спасибо!— командует режиссер.
Красная лампочка гаснет.
Я тут же выпрямляюсь и отодвигаюсь от Кирилла, как будто он радиоактивный.
— Ты шикарная врунишка, Арина, — мурлычет он мне вполголоса, вставая с дивана. — Премия Оскар за лучшую комедийную роль.