Если быть честной, мы и не расстаемся. Нас ждет еще долгая реабилитация.
Но Ника очень рада поехать домой. Увидеть бабушку, нарядить елку.
Я радостно помогаю ей с чемоданом и вдруг замечаю, что самый красивый цветок, который мы складывали по технике оригами дочка пакует с собой.
- Это для дяди… - она морщит лоб.
Я так и не сказала ей, как зовут Вильцева.
- Который меня спасал, - как будто отвечает на мой вопрос.
Стискиваю зубы и невероятным, титаническим усилием воли мне удается промолчать. И даже улыбнуться.
Когда же она забудет его уже?
Добираемся до дома на такси. Мы ужасно устали от больничных стен, от нервного напряжения и нескончаемых процедур. Так хочется поскорее скинуть обувь и плюхнуться на любимый диван, но реальность преподносит очередной удар - ключ не подходит к замку. Несколько минут мучаюсь, поворачивая его и так и этак, прежде чем на лестничную клетку выходит соседка.
- Добрый день, Анна! Дарья Васильевна просила передать, что у вас закончился договор аренды. Часть вещей у меня, часть…
Она смотрит в сторону и я туда же поворачиваюсь. Замечаю на лестничной площадке груду, накрытую куском темной ткани - кажется, моей любимой шторой.
Когда мы с Геной начали жить вместе, Дарья Васильевна выделила сыну, а точнее нам с ним, одну из своих шести московских квартир, сдававшихся в аренду. Она - вдова, пережившая двух мужей.
Гена убедил меня, что лучше будет отдать под съем мою двухкомнатную, а самим жить в центре в трешке. Сэкономленные деньги я откладывала на мечту - открытие студии. И маме тут тоже было удобно.
Оглядываюсь на соседку.
Та хватается за ручку двери. В глазах лед.
- В общем, ты знаешь почему, - прибавляет.
Да, кажется догадываюсь.
- В общем, телефон ты мой знаешь, позвонишь как будет куда въехать… - и дверь захлопывается.
На площадке на нас уныло смотрит собранное мамино инвалидное кресло.
Проглатываю слюну.
- А наш попугай? - произносит Ника.
Молчу, не представляя, что ответить дочке. И только сжимаю кулаки от безысходности.
Соседка с Дарьей два сапога пара. Я даже не удивлена, что мое имущество попало в двадцать пятую квартиру.
Но эта последняя шпилька от матери Зеленцова меня даже как-то особенно не раздражает. Я понимаю, что, в общем-то, не имею никаких прав на это имущество.
Кирилл не стал предъявлять мне претензий за файл, утекший в сеть.