— Здоров, Торвальд. Хотел бы сказать, что рад тебя видеть, да не
хочу врать, — низким глухим голосом просипел Лейви. При жизни он
был хорошим певцом, но что поделать. Смерть никого не щадит.
— Здоров, — печально улыбнулся Торвальд. — Что, недолго в этот
раз твоя мешкала?
— Да сразу почти прибежала. Дня два прошло или три, как ты меня
под землю положил. Ну что, окажешь старому другу еще одну
услугу?
— Отчего же не оказать? — спрыгнув с коня, Торвальд все-таки
вытащил из ножен меч. — Как всегда, в висок?
— Давай, — Лейви послушно склонил свою угловатую, уже несколько
раз расколотую голову и уперся покрепче — чтобы ударом точно убило,
а не опрокинуло.
Торвальд сосредоточился, напряг мышцы и примерился.
— А ну стоять!
Окрик у пришлой получился таким строгим, что Торвальд
действительно замер. Застыл в полуразвороте с занесенным для удара
мечом.
И какого, собственно, хрена?
Лейви, с трудом повернув голову, поглядел на пришлую с
разочарованным удивлением.
Общее мнение выразил, как всегда, Барти.
— Ив, ну ты чего? — удивленно протянул он. — Дай людям
закончить!
— Да, — согласно просипел Лейви. — Давайте уже кончать. Пока
Альдис не поняла, что я из дома ушел.
— А она скоро поймет? — опустив, наконец, меч, нахмурился
Торвальд.
— Сам угадай. Я вилами сено за хлевом кидал. Альдис пошла в дом,
ужин готовить — ну, я дождался, когда она рыбью чешую на улицу
выплеснет, вилы в землю воткнул — и деру.
— А при чем тут рыба? — не поняла Ива.
— Если Альдис почистила рыбу — значит, сейчас жарить будет, —
охотно объяснил Лейви. — А жарение рыбы — дело серьезно. Его вот
так вот не бросишь.
Понимания на лице Ивы не появилось.
— Пока Альдис занята, она не станет проверять, что делает Лейви,
— сжалился над чужачкой Торвальд. — А значит, у него есть время
меня отыскать. Долго, кстати, по городу бегал?
— Нет, что ты. Я к Биргиру сразу зашел, он объяснил, что ты
около Восточных ворот отираешься. Так что, рубить будешь? — Лейви
снова выставил вперед многократно проломленную шишковатую
голову.
— Буду, конечно, — Торвальд поднял меч.
— Да прекратите вы эту ерунду! — пришлая, неловко завозившись,
перекинула ногу через коня, на мгновение зависла, вцепившись в
седло и гриву, а потом спрыгнула. Чересчур длинный плащ опал полами
в грязь, и Торвальд непроизвольно поморщился.