— Мам, с тобой все в порядке? — озадаченно спросил Дима.
— Ты даже не представляешь, насколько! — весело откликнулась
улыбающаяся мама, продолжая что-то мурлыкать себе под нос.
— Ты как-то странно себя ведёшь.
Светлана Николаевна оторвалась от мытья посуды и, обхватив
ладонями Димкину голову, нежно поцеловала его в лоб. От избытка
чувств она даже не заметила, что руки у неё все были в мыле.
— Ну, мам, — обиженно прогнусавил Димка, пытаясь вытереть
повисшую на щеках мыльную пену.
Мама звонко рассмеялась, сполоснула руки и вытерла Димку чистым
полотенцем.
— Сынок, завтра у тебя очень важный день, так что сегодня ложись
пораньше.
— Что ты задумала, мам? Мне же надо велик починить, ты не
забыла?
Мама присела рядом с Димой и посмотрела на него лучистым
взглядом.
— Завтра ты забудешь про свой велик, милый мой. Мы с тобой
съездим в одно чудесное место, где я открою тебе очень большой
секрет. Но это будет завтра, а сейчас давай быстро в душ и спать,
хорошо?
Наутро, едва разлепив глаза, Димка вскочил с кровати и в одних
трусах выбежал из комнаты в предвкушении чего-то нового и
необычного. Мама как раз готовила завтрак: яичницу и чай с
бутербродами. День выдался ясным и безоблачным, и вся кухня была
залита ярким солнечным светом.
— Мам, а когда мы поедем? — спросил Димка, плюхнувшись за стол и
потянувшись за ближайшим бутербродом.
— Что за манеры, Дмитрий Андреевич? Для начала приведи себя в
порядок: умойся, оденься, и только потом — за стол. Тебе уже
одиннадцать, пора перестать вести себя, как ребёнок, — мягко
пожурила Димку мама.
Он взглянул на неё удивлённо, словно только сейчас увидел её с
какой-то другой, доселе невиданной стороны. Мама неуловимо
преобразилась: приосанилась, расправила плечи, движения стали
неторопливыми и изящными, взор был ясным, спокойным и
внимательным.
Делать нечего — пришлось Димке идти в ванную, потом одеваться в
домашнее и всё это делать побыстрее, пока завтрак не остыл. Забежав
после водных процедур на кухню, Димка жадно набросился на яичницу,
потом затолкал в себя пару бутербродов и запил их ароматным
чаем.
Ощутив после этого себя вполне довольным и жизнерадостным, он
помыл посуду и побежал к маме в комнату, но на пороге замер, как
вкопанный: возле большого зеркала стояла Светлана Николаевна в
ослепительно-белом, облегающем стройную фигуру, платье. У неё на
шее красовалось сверкающее ожерелье, изящные тонкие пальцы
поблёскивали золотыми кольцами, волосы были элегантно уложены в
изысканную причёску, а лёгкий макияж удачно подчёркивал природную
утончённость и красоту лица. Она тепло улыбнулась застывшему от
изумления Диме и, поманив его рукой, сказала: