Но после поворота окружающий пейзаж вдруг резко поменялся: по
сторонам потянулись пустыри, поросшие бурьяном и колючим
кустарником, который так и норовил поцарапать машину своими
крюкастыми ветками. Изредка по обочинам старой, ухабистой и местами
давно неезженой дороги попадались заброшенные полуразвалившиеся
дома. Солнце вдруг скрылось за набежавшей чёрной тучей, и вокруг
тотчас заметно потемнело.
— Милый, маме надо немного отдохнуть. Что-то я сегодня совсем не
выспалась. — Светлана Николаевна чуть прикрыла веки и помассировала
виски. — Если хочешь, можешь тоже вздремнуть. Я разбужу, когда
приедем.
Димка намек понял.
— Отдыхай, мам. Я тут тихонько посижу, в окно посмотрю.
Как вообще можно спать, когда едешь первый раз в жизни невесть
куда, да ещё и на такой машине? Да если бы я даже несколько дней
подряд без сна провел, все равно ни за что бы сейчас не заснул,
подумалось Димке.
И тут они въехали в лес. Он появился внезапно и ниоткуда, словно
бы из-под земли вырос. Это был даже не лес, а какая-то дремучая
непроходимая чаща. Дорога сузилась до тесного мрачного туннеля, со
всех сторон окружённого буро-зелёной массой кустов и жутких
деревьев, изогнутые стволы которых больше напоминали огромных
толстых змей, покрытых выпуклыми сочащимися язвами. Димке стало
жутко. Он посмотрел на маму — та дремала, сидя на удобном кресле,
но сон её был беспокойным: брови сдвинуты к переносице, мышцы лица
напряжены, дыхание сбивчивое и прерывистое. Он хотел, было, её
разбудить, но внезапно, первый раз за всю поездку, водитель
лимузина снял тёмные очки, ободряюще посмотрел на него в зеркало
заднего вида и тихо покачал головой. Это был настолько
успокаивающий жест, что Димка тут же взял себя в руки и вновь
уставился в окно, пытаясь показать всем своим видом, что ему ничуть
не страшно. Хотя смотрел он все-таки немного прищурившись, чтобы в
случае появления чего-то жуткого успеть закрыть глаза.
Но он не успел. Внезапно из-за частокола веток прямо в его окно
высунулось чудовищное белёсое лицо с чёрными провалами вместо глаз
и широко открытым в немом крике ртом. Димку пронзил леденящий ужас.
Он хотел закричать, но у него перехватило дыхание и крик застрял
где-то глубоко внутри. Мальчик крепко зажмурился и что есть сил
вжался в кресло. Ему ещё никогда не было так страшно. Он попытался
представить, что это всего лишь дурной сон, обычный кошмар, один из
тех, что часто посещали его после исчезновения отца. Тогда он
научился справляться с ними, научился превращать их в светлые
сны.