– Вот как, – Аленушка прищурилась, – ладно, я подожду, пока ты
опять свалишься!
Он сердито рыкнул и поглядел на нее сверху вниз.
– И нечего меня пилить взглядом, я же сказала, мне не с руки
тебя травить. Ты мне нужен, чтобы из леса выбраться.
– Ты ведь из княжеской разведки, – нахмурился Мехмед.
Теперь уж настала очередь Аленушки удивляться, о своей настоящей
должности она предпочитала помалкивать.
– А ты откуда знаешь?
Нахал только улыбнулся в ответ.
– Я много чего о тебе знаю, потому и увез.
– Сдается, ты мне просто зубы заговариваешь! – предположила
Аленушка и снова приласкала его магией, совсем чуть-чуть, но этому
болезненному хватило.
Мехмед пошатнулся, девушка подгадав момент, толкнула его в бок и
вновь уселась сверху, быстро стянула с него пояс и связала мудрёным
узлом кисти его рук.
– Все, попался! – улыбнулась она.
– Кто из нас? – выдохнул Мехмед, затем связанными руками обнял
Аленушку и прижал ее к себе, да так близко, что жар его тела
ощущался даже сквозь несколько слоев одежды.
Девушка поглядела в черные глаза, острые черты мужчины придавали
его облику особое очарование, а сверкающие ехидцей глаза –
завораживали.
– Ты хорош, но этот бой, ты проиграл! – шепнула Аленушка и
беспардонно его поцеловала, обрушивая на мужчину не только все свое
умение соблазнять, но и всю колдовскую силушку, которую обычно
приходилось сдерживать.
Сирин Бестужев
Черный птиц переросток, и не ворон, но и не орел, а так
неведомый козел. Скользил по небу на падающем бреющем, словно
загодя хорошенько принял на грудь. Траектория полета перевёртыша не
поддавалась описанию или прогнозу. А всему виной - бутылка, то
самое трофейное винишко редкого сорта, которым и князя не грех
угостить. И нет проблема быва вовсе не в том, что он ее выпил. Все
куда хуже и совсем наоборот. Птичий клюв перевертыша совсем не
предназначен для переноски хрупких предметов. Вот и бутылка то и
дело выскальзывала, а Сирин не желал расставаться с трофеем, потому
складывал крылья и штопором нырял вниз.
Но хуже всех пришлось светловолосой пассажирке-безбилетчице,
которую таки взяли с собой после долгих уговоров. Ясен пень Горыныч
эту ледяную красу везти отказался, посему почетную миссию возложили
на Сирина. И как показала практика совершенно зря.
Настасья охрипла уже через пять минут. Переветышу даже
напрягаться не пришлось, просто уронил ее чуток, но ведь поймал,
правда у самой земли, но кто ж такие мелочи будет принимать во
внимание. Сейчас девушка молча, то бледнела, то зеленела и мысленно
кляла перевертыша по всей его родословной.