— Да мне плевать! Или ты сейчас заплатишь за этого кальмара, или я отрублю тебе руки!
В этот момент из-за спин жителей деревни показался эпицентр скандала. Перед глазами предстала картина, от которой на миг кровь застыла в жилах. Мужик с обветренным загорелым лицом в широкой соломенной шляпе, с виду крепкий и жилистый, удерживал одной рукой сразу за оба запястья кого-то из близнецов — то ли Сёма, то ли Рёма. Его щёки покраснели и дрожали, а глаза превратились в узкие щёлочки. Второй рукой местный самурай-помидор занёс меч, явно целясь отрубить детские запястья. Всё действие происходило около переносного мангала с кривыми ножками, на котором жарились кальмары. Рядом в грязи валялась ещё одна несчастная фиолетовая каракатица с поджаренным боком.
«Да вы тут совсем охренели?!» — пронеслось в голове.
— У меня нет денег, но этот кальмар мой, как всё в деревне… — начал возмущаться близнец.
К счастью, к этому моменту я отпихнул последнего зеваку, вихрем встал между ним и самураем, спрятав первого себе за спину.
— А присесть на десяточку за тяжкие телесные не хотите?! — рявкнул я.
Отточенное движение — и меч с жалким «звяк» упал на землю. На подкорке сознания мелькнула мысль, что я уже много раз вот так обезоруживал горячих «героев».
Мужик замер. Его и без того узкие глаза практически сомкнулись, теперь, вкупе с мешками под ними, напоминая вареники. Он смерил меня взглядом, полным смеси удивления и презрения, и огрызнулся:
— Вали отсюда подобру-поздорову, чужак. Это наши разборки.
— Ну конечно ваши, чьи ж ещё. Кто ты такой, чтобы угрожать холодным оружием несовершеннолетнему? — парировал я, не сдвинувшись с места.
Толпа, до этого молчаливо наблюдавшая за происходящим, начала тихо перешёптываться. Несколько человек сделали шаг назад, явно опасаясь, что сейчас начнётся что-то более горячее, чем спор.
— Это не твоё дело, — зло процедил мужик. — Они уже достали всю деревню. Эти мелкие пакостники воруют где только можно! Уйди. Я в своём праве!
— И что, нарушение за воровство — отрубание рук?! — вспылил я.
Ну офигеть, блин. Я, конечно, понимаю, что это Азия и тут свой уголовный кодекс, но ведь не может же быть такого, что разрешено размахивать зубочистками и причинять тяжкие телесные направо и налево? Дичь какая-то.
На лице мужчины отразилось недоумение, впрочем, толпа сзади тоже обеспокоенно зашепталась. Скорее всего, мы бы решили всё миром, но в этот момент в диалог влез Теон. Ни с того ни с сего мальчишка встал рядом со мной (кстати, он мне по плечо!) и заговорил с Сеньором Помидором: