— Поколдую немного и очищу, будут сверкать как новенькие.
— Ну, поколдуйте, — с сомнением отозвался я.
На прилавке у мастера стояла обувь с ценником в несколько риен, напоминающая исключительно верблюжьи копыта. Я от всей души надеялся, что мне сделают нормальные сандалии, а вот это всё — обувь для «богатых и знатных».
Я уже порядком устал от шопинг-броска и собирался домой, когда Теон напомнил, что мы ещё не зашли к исэи.
«Лекарь, целитель, шаман или даже шарлатан, но какая разница, даже если последний? Уж обезболивающее должно у него быть».
Дом исэи выделялся среди остальных — компактный по площади, но многоэтажный, вытянутый вверх, словно пытался дотянуться до неба, и цвет необычный — белый. Перед входом висел бумажный фонарь, расписанный причудливыми символами. Эти символы дублировались на колоннах при входе. «От сглазов, Мёртвых душ и людей с плохими намерениями», — пояснил Теон, а я мысленно закатил глаза. Ну точно шарлатан тут живёт. Слева и справа от входной двери стояли деревянные стойки со множеством привязанных бумажных лент. Последние шуршали на ветру, создавая ощущение, что дом разговаривает сам с собой.
Теон уверенно шагнул внутрь, а я за ним, только пригнув голову — дверной проём был низким, словно рассчитанным на детей. Впрочем, все дверные проёмы в деревне казались низковатыми. Это дома в замке хорошо, там потолки высоченные.
«А вот, дружище, ты ещё и суток не прожил в Курятнике, но уже называешь его домом», — поймал себя на неожиданной мысли.
Внутри дома исэи было... странно.
Темновато, даже несмотря на лучи света, пробивающиеся сквозь бумажные окна. Запахи — густые, терпкие, как в травяной сельской аптеке. Повсюду на полках и в нишах располагались глиняные и керамические баночки с надписями-иероглифами, бамбуковые коробочки, свёртки с травами и небольшие стеклянные флаконы, внутри которых плавали жутковатые части растений. В углу стоял маленький алтарь, а рядом — курильница, из которой поднимался тонкий голубоватый дымок от очередной модной «благовонялки».
Из-за ширмы вышел человек — седовласый старик, одетый в простое, но аккуратное тёмное кимоно. Его кожа была сморщенной, как высохший пергамент, но взгляд, на удивление, оказался пронзительным и цепким.
— Добро пожаловать, господа, — произнёс старик медленно, но отчётливо, склоняясь в полупоклоне. — Чем могу быть полезен?