— Что случилось?
Я почти ее не видел, но судя по
голосу, девушка была напугана.
— С Катей произошло что-то странное,
— едва слышно прошептала она. — Судя по всему, её отравили.
Я сделал шаг назад, пытаясь осознать
услышанное.
— Чем?
— Не знаю. После вечернего чая ей
резко стало плохо, — Тамара покачала головой. — Её затрясло,
начался бред. Мы пытались определить природу отравления, но не
смогли. Возможно, это ртуть, но это всего лишь предположение. Все
случилось так быстро…
Это было странно. Отравление ртутью?
В Корпусе за этим строго следили. Катя тоже каждый день
показывалась лекарям после приема капель. Будь у нее превышена
доза, об этом бы узнали и повели детоксикацию.
— Ты сказала «мы»? Кто ещё пытался
ей помочь?
— Девушки-курсантки, — ответила
Тамара. — Мы все бросились к ней, когда ей стало плохо. Но никто из
нас не смог понять, что с ней происходит. Мы сразу заподозрили яд,
но не смогли обнаружить следов. И странно, что кроме неё никто
больше не пострадал. Все пили тот же чай, из одного чайника… Лекари
успели вовремя. Катю увезли, но она жива. Ну… Была, когда
увозили…
Случайностей стало настолько много,
что это уже не казалось случайностью. Андрей нахватался сам, но
этим умело воспользовались, чтобы обвинить меня. Теперь Катерина —
тоже Романова, а ведь меня назвали их убийцей.
И по забавному стечению
обстоятельств Катю вывели из строя именно в тот момент, когда она
вызвалась разузнать о том, кто мог воспользоваться телефоном в
женском корпусе. И никто больше не пострадал. Это означало, что яд
предназначался только для неё. Никаких ошибок.
— Ты сказала, что никто не
пострадал, — медленно повторил я, подбирая слова. — Может ты
заметила что-то странное? Может быть, кто-то подходил к ней перед
ужином?
Тамара замялась, а затем, словно
решившись, кивнула.
— Да, — сказала она, взглянув мне в
глаза. — Перед тем, как ей стало плохо, я видела, как она
разговаривала с несколькими девушками. Кажется, они о чём-то
спорили или что-то обсуждали. Я была далеко…
— Кто это был? — спросил я,
чувствуя, как холодок пробегает по спине.
Тамара колебалась, прежде чем
назвать имена.
— Это были Салтыкова, Апраксина и
Воронцова, — произнесла она. — Они о чём-то говорили перед вечерним
чаем, но я не могла расслышать, о чём именно. А потом… потом Катя
ушла к себе, и ей почти сразу стало плохо.