Неожиданно погладив меня по плечу, Эдвин отметил:
– Отличное качество флисовицы. Это ткань такая, её делают пауки с Тарнуса.
Мне резко расхотелось кутаться в эту вещь, но я приказала себе откинуть предрассудки в сторону и направилась к выходу со словами:
– Корди, веди к конюшне.
– Туда! – мордочка моего воротника вскинулась направо.
Когда дошли до аккуратной конюшни, три чёрных жеребца поприветствовали хозяйку громким ржанием. Невероятно умный взгляд этих животных проникал, казалось, в самую душу.
Я немного оробела: мне раньше не доводилось иметь дело с лошадьми. Один из скакунов склонил голову, и я осмелилась подойти поближе, чтобы погладить его.
– Может, запряжём карету? – озадаченно наблюдал за мной Эдвин.
– Мы едем не на бал, а к Дорну. Карета будет выглядеть странно, – отметил фамильяр.
– Но госпожа потеряла много сил на ликвидации прорыва и неважно себя чувствует. Любой мужик на её месте лежал бы пластом, – привёл аргумент мой помощник.
– Тоже верно, – признал его правоту Кордиэль.
– Что скажете госпожа? Седлать коней или подготовить карету? – посмотрел на меня Эдвин.
– Карету, – выбрала я, решив, что мне нужно сначала потренироваться держаться на лошади, перед тем как отправляться куда-либо в путь. – Если я нечаянно грохнусь с коня посреди столицы – это сильно подпортит репутацию Железного цветка Лидеума.
– Твоя логика безупречна, – одобрил фамильяр.
Я гладила коней, привыкая к ним, и даже покормила их яблоками, пока Эдвин запрягал двух чёрных красавцев в небольшую, но довольно изящную карету с огромными колёсами, витиеватой отделкой и позолотой.
– Прошу на борт, моя госпожа, – Эдвин широко распахнул передо мной дверцу. – Я сяду на место кучера, – на всякий случай пояснил он.
Внутри было два больших сиденья, рассчитанных на четверых пассажиров, так что я одна расположилась там вольготно.
– Погнали! – донёсся до меня голос Эда, и мы тронулись в путь.
– Волнуешься? – тихо и сочувственно спросил фамильяр, улавливая всё, что происходит в моей душе.
– Очень, – искренне призналась я.
– Всё будет хорошо, Сашуля! Мы с тобой! – заверил меня фамильяр.