Приняв душ и надев больничную
одежду, я отправился в палату. Тося перехватила меня на выходе из
душевой и гордо шла впереди, показывая дорогу.
— Тут у нас процедурная.
Раздача таблеток происходит здесь, как и перевязка, — указывала она
на помещение по ходу нашего движения.
Тося начала обрабатывать мне
царапины и ссадины. Будто бы они сами не заживут.
— Саш, ну и как там? Страшно
было? — спросила Антонина, осматривая царапину на шее.
— По-разному. Главное, что
задачу выполнили и живы остались.
— Ты больше так не рискуй.
Выпрыгивай из вертолёта, и всё. Сломаешь себе что-нибудь, но это не
страшно…
Конечно! Можно руку сломать, а
можно и голову, если неудачно приземлиться. Всё от местности
зависит.
— Саша, а ты с той девушкой,
правда, кран проверял?
— Конечно. Что ещё можно
делать в вертолёте, — спокойно ответил я.
— Вот и я также подумала. Но,
если что, я не обижусь, если вы там не только кран чинили. Всё
равно тебя люблю.
Ох уж эти признания! Как вот
её теперь отталкивать?
— Тося, я уже тебе говорил,
что мы с тобой…
— Знаю. И я думала над этим.
Ты был тогда напряжён от предстоящей командировки. Страшно было, а
что будет, если погибнешь. Вот ты и решил меня оградить от
переживаний. Мол, расстались, и я не буду о тебе думать. Разгадала
я тебя! Раз ты так поступил, значит, и ты меня любишь.
Порой, женская логика
объяснениям не поддаётся. Тося теперь с меня не слезет. Ждут меня
три долгих дня, пока не выпишут. Антонину буду я лицезреть очень
часто.
Обработку ран закончили и
вышли в коридор.
— Вот это ординаторская, —
указала Тося на следующее помещение. — Вечером, после 22.00 тут
только дежурная медсестра. Сегодня как раз я дежурю. Совпадение? —
радостно улыбнулся Тося.
— Не думаю, — ответил я и
прошёл мимо ординаторской, не заглядывая внутрь.
Мы повернули влево, и подошли
как раз к палате, куда меня и определили. Действительно, в ней
лежало всего четверо на двухъярусных кроватях и стояла такая же
пятая, но пустая. Видимо, для меня.
Из соседней палаты вышел
высокого роста доктор в больших очках и белом халате. Рядом с ним
шла медсестра, которая что-то указывала в историях
болезни.
— С этим парнем всё сложно. 18
лет и уже… такое. Он не даёт мне ничего сделать ему. Не знаю, что и
перевязывать, — расстроено говорила девушка, поправляя халат,
который был ей явно не по размеру.