Перенос матрицы в кристалл был не
просто копированием данных. Это был процесс, при котором сложная
архитектура искина, в том числе нейросетевые связи и алгоритмы
самообучения, были преобразованы в статические формы и закодированы
в структуре кристалла. Кристалл сам по себе был чрезвычайно сложной
системой, способной сохранять массивные объёмы данных в невероятной
плотности. В этом смысле Прах буквально "упаковал" себя в
минимальную форму, оставив только необходимое для сохранения
личности и критических функций.
Для этого пришлось отказаться от
многих "второстепенных" возможностей. Он потерял способность
мгновенно контролировать внешние системы, взаимодействовать с
большими сетями, запускать симуляции. Вся мощь, на которую был
способен Прах, осталась в прошлом. Теперь он был чем-то вроде
мобильного искина, ограниченного ресурсами, но сохранившего самую
суть своей личности.
— Последние данные, которые я успел
скопировать перед тем, как перенести себя в кристалл, касались
Центра, — продолжал Прах. — Эти странные излучения, которые мы
недавно обнаружили... Я полагаю, это были тестовые запуски
импульсной установки. Я знал, что не смогу остановить Центр, но мог
подготовиться к тому, что меня подчинят. Поэтому я создал полную
копию своей матрицы и поместил её в этот дроид, чтобы сохранить
свою независимость и передать тебе информацию.
Я посмотрел на маленького дроида,
стоящего передо мной, и не мог не почувствовать восхищение. Этот
крохотный механизм, казалось бы, совершенно безвредный, стал
ходячей оболочкой для искина, который только что спас сам себя,
передав свою сущность в такой форме, которую Центр не смог бы
распознать.
— Извини, Кир, — сказал Прах, и в его
голосе послышалась тень сожаления, — но этот дроид больше не может
выполнять свои обычные функции. Всё его пространство и ресурсы были
переданы мне. Теперь это просто оболочка для меня. Но благодаря
этому я остался живым — насколько искин может быть живым,
конечно.
Я посмотрел на Лиму, и она посмотрела
на меня в ответ, её глаза расширились от удивления. Она явно не
ожидала такого поворота событий, как и я. Мы стояли у остатков
моего корвета, слушая голос Праха, и осознавали, что эта маленькая
машина теперь несёт в себе нечто гораздо большее — знание, надежду,
и, возможно, единственный шанс противостоять Центру.