— Какого чёрта?! — вырвался возглас
негодования из уст Сони, мысли в голове зароились самые разные, но
она тут же с интересом отметила, что мысль об измене Никиты её не
только не расстроила, но даже в каком-то смысле принесла
облегчение.
Соня заглушила двигатель и глубоко
вздохнула. Давно ли ей стало плевать на мужа? Она вообще любила
когда-нибудь этот эгоцентричный кусок дерьма, для которого не
существует ничего важнее собственной персоны и его творчества? Да,
любила. Когда-то очень давно…
Ничуть не торопясь, Соня вышла из
машины и огляделась: ничего необычного. Прислушалась: из дома не
доносилось ни звука.
— И что теперь? — Соня всегда
говорила вслух, когда ей нужно было собраться с мыслями. — Зайти в
дом и громко похлопать в ладоши, чтобы спугнуть голубков?
— Лучше тебе уехать, пока Ролан тебя
не заметил.
Ответ на вопрос заставил Соню
вздрогнуть. Из-за куста сирени вышла девочка лет восьми, держа за
руку мальчика и того младше.
— Ты ещё кто?! — округлила глаза
Соня.
— Я Ре.
— Кто?
— Ре, — повторила девочка. — А это
мой брат — Ми.
— Что вы здесь делаете? Где Никита? —
Соня совсем перестала что-либо понимать: соседские дети?
— Он с Роланом заканчивают с Си. Тебе
лучше уехать отсюда как можно скорее, — девочка схватила Соню за
локоть и обожгла могильным холодом. — Уезжай!
— Какая ещё Си? Никуда я не поеду,
это мой дом в конце концов! — одновременно разозлилась и испугалась
Соня, выдёргивая руку, только теперь ей удалось разглядеть чёрные
как ночь глаза девочки и её брата, совсем без белков. — Что
за…?
— Си уже не помочь, — опустила голову
Ре. — Но ты ещё можешь спастись.
— Так, я не знаю, что тут у вас за
приколы и кто разрешил напялить вам эти линзы, но шутку я не
оценила. А с вашими родителями ещё пообщаюсь сегодня с глазу на
глаз! — Соня наконец определилась с эмоциями: гнев и
раздражение.
— Они мертвы, но их здесь нет. Ми
очень скучает по ним… — по бледной щеке Ре прокатилась чёрная
слеза. — Они пытались нас защитить, но Ролан расправился и с ними.
У них не было шансов. Он напал ночью, когда мы все спали. Задушил
маму и папу бельевой верёвкой.
— Я не знаю, как ты провернула этот
фокус со слезой, но… — начала Соня, как вдруг очертания детей стали
таять в воздухе. Вскоре от них не осталось и следа.
Выпучив глаза, Соня помахала рукой на
том месте, где только что стояли Ре и Ми — пустота, ничего.