— Чего?! — громче всех возмутилась сама Чертанова.
— Попробуй, — настоял я.
В моих же интересах, чтобы девки приобретали разный опыт.
Так и прокачка быстрее будет, и толку от неё больше, и добрые
воспоминания о старике Скуфе останутся. Тем более что сегодня она
проявила себя хорошо, вот пусть действует на кураже.
— Итак, — продолжил я. — Действуем как можно тише и аккуратней.
Чем дольше враг не будет знать о нашем присутствии, тем лучше. С
другой стороны, если начнётся пальба, об осторожности забываем и
лосём проносимся по всему особняку, нигде и ни для чего не
задерживаясь.
На самом деле хватило бы простого: «Действуем по
обстоятельствам», — но в таком случае вероятность перехода операции
в статус «Цирк с конями» кратно повышается. Так что с меня не
убудет разжевать всё лишний раз.
— У нас две цели. Первая — кадет Ромашка. Будем надеяться, что
она здесь. Вторая — Константин Оскарович Иванов-Нобель. Это на
случай, если Ромашка не здесь, и его придётся допрашивать. Как он
выглядит, я не знаю, поэтому всех взрослых мужиков с претензией на
аристократическое табло убиваем максимально аккуратно. Так, чтобы
кадету Смерть было с чем работать. Всем всё понятно?
Как оказалось, всем всё понятно.
С тем мы рассредоточились и порысили в сторону цели. А впереди
уже замаячили фигуры охранников, патрулирующих особняк…
***
«Нет повести печальнее на свете», — думал Ваня Хельсин, ощущая
первые звоночки того, что препарат попал в кровь и начал
работать.
— Печальнее и инфантильнее, — добавил он вслух, стиснув
зубы.
Ну правда ведь!
Что за мораль зашита в этих Шекспировских соплях? Если весь мир
ополчился против тебя и твоей возлюбленной — ложитесь и помирайте?
Так, что ли? Поддаться слабости? Добровольно отдать своё? Сдаться
без боя?
— Да хер там плавал, — от нестерпимого жжения Хельсин сжал
кулаки.
Если весь мир ополчился против него и его возлюбленной, то это
проблема мира. И если он, — мир то есть, — хорошенечко не подумает
над своим поведением, то вскорости ему придётся полыхать в
огне.
— А-а-а-аа-ааа! — заорал Ваня, ужом извиваясь на простынях рядом
со спящей Ромашкиной.
И, наверное, стоит объяснить, в чём тут дело…
Так уж вышло, что Хельсин не мог похвастаться сильным магическим
даром. Так-себе-физик с перспективой развития в мага земли, волшба
почему-то давалась ему с огромным трудом. Работоспособности,
целеустремлённости и упорства Ване было не занимать, но… вот тут,
как говорится, вот так.