Не судьба.
Сперва Лёха мановением руки поднял у неё на пути частый колючий
терновник, в котором она заковырялась и чуть даже не свалилась
набок, ну а там и я подоспел. Как уже говорилось где-то выше,
никакими магическими техниками кабачки не обладали.
Не обладала ими и их мать.
Так что всё просто. Для спасения мира мне хватило одного лишь
удара. Хороший крепкий щелбан промеж глаз монстра и всё, конец этой
нелепой истории.
И одновременно с тем, как душа мамы-кабанихи отлетела в
кабанячью Вальгаллу, её дети по всей удалёнке разом остановились.
Один за другим, кабачки в прямом смысле этого слова отбрасывали
копытца и становились обычными овощами. Ну… пускай и со вкусом
австрийских сосисок, но всё равно.
Короче говоря, апокалипсис миновал…
***
…конец света вот-вот начнётся! — мысль крутилась по кругу с тех
самых пор, как Нинель Аскольдовна узнала о том, что Сын Демона
пробудился. Ну а тот факт, что Сын Демона оказался вовсе не Сын, а
очень даже Дочь, ещё больше грело эмансипированную, сильную и
независимую душу Нинель.
Эту мысль хотелось повторять. Наслаждаться ею. Передумывать её
снова и снова, смаковать, нежиться в ней. Да чего уж там? Эту мысль
хотелось петь!
— Наступил Апокалипсис! — не стала отказывать себе в таком
удовольствии психологиня. — Открылись адские врата-а-а-а-а!
— Ага, — кивнул Тихон, весело прихрюкнув.
Полицейский бобик с сектантами уже давно выехал из Москвы по
направлению штаб-квартиры Чурчхелы. Находилась она где-то под
Тверью, и оба, — что Нинель, что Тихон, — так ни разу её и не
посетили за пятнадцать лет с тех пор, как она сюда переехала.
Не было повода.
Брат Филарет, — нынешний глава Чурчхелы, — сходок не назначал.
Да и вообще настаивал на том, чтобы члены церкви как можно реже
светились друг с другом рядом. Что вживую, что в переписках. А
посему групповые чаты в Чурчхеле были под строжайшим запретом, да и
в целом структура Церкви строилась так, что каждый член секты был
знаком лишь с двумя другими членами секты, которые при этом меж
собой были незнакомы.
В случае Нинель её «напарниками» был полицейский Тихон и один из
преподавателей геологического института, который точно так же, как
и она сама, устроился в него исключительно ради Ангела. А с ними он
не поехал по той простой причине, что на днях занемог и слёг с
температурой сорок плюс.