— Гххх, — гиперчувствительный с бодуна к подобного рода
раздражителям Кузьмич чуть пивом не подавился.
— …ну ты понимаешь, да?
— Понимаю, да, — поморщился камердинер. — Завоняют.
— Ещё как, — я прихлебнул чайку и сладко так всем телом
потянулся. — Но ты не ссы, Кузьмич! Самое главное я уже за тебя
сделал и придумал, куда их сбыть. Спозаранку ещё всех обзвонил. И
Иринку, и Державина, и Гринёва, и Владим-Саныча. Последний своих
курьеров пришлёт, и разлетятся кабачки по важным кабинетам. И если
Гринёв не соврал, то Величеству тоже перепадёт. У него как раз
полка в холодильнике свободна, — искромётно пошутил я.
— Угу, — хмуро кивнул камердинер.
Юмор он, наверняка, понял, но явно не оценил. Ну а оно и
понятно, всё-таки ему от этого ни горячо, ни холодно. Один хрен,
корячиться придётся.
— Группа «Альта» тебе в помощь, — а вот от такой новости Кузьмич
обрадовался и разом просветлел. — На первую половину дня я на них
никаких планов не имею.
— Какие-то дела, Василий Иванович?
— Какие-то дела, — тут уж и я вздохнул. — Баронесса Юдина
сегодня в Питер отчаливает, надо помочь, проводить.
— Надолго?
— На зиму.
— М-м-м, — промычал Кузьмич, всё никак не в силах оторваться от
пива. — А как же так, Василий Иванович? — уточнил он и глотнул ещё
раз. — Давно ли Её Благородие зимует в городе? Очень хорошо помню
её лисью шубку и то, что госпожа Анфиса шибко любит снежные горки,
— ещё глоток. — Признаться, русская зима накрепко ассоциируется у
меня с её звонким смехом.
— Эвоно-как, — улыбнулся я. — Тебя поправило, что ли?
— Воскресаю, Василий Иванович. Вашими заботами.
— Гы-гы, — не удержался от смешка. — Ну а на самом деле прав ты,
Кузьмич. Юдина зиму на природе любит. А у меня ведь ещё и снегоходы
теперь есть… но… что-то там с бизнесом у неё не ладится, нужен
личный контроль.
— Воруют, должно быть?
— Воруют, конечно. Вот и поедет Её Благородие разбираться и
жестоко карать виновных…
— Тах-тах-тах! — раздался стук в калитку. Мы с Кузьмичом
вопросительно уставились друг на друга, мол, гостей не ждём.
— Проверь, — сказал я Кузьмичу, после чего тот в три глотка
добил бутылку и резко метнулся ко входу на участок.
Ну а я пока что остался наедине со своими мыслями. Не то чтобы я
уж очень сильно расстраивался и сокрушался по поводу отъезда
Анфисы, но с ней было хорошо. Не могу я этого не признать. И эдакая
светлая грусть у меня в связи с этим сейчас на душе образовалась.
Такая… даже не знаю, как сказать… Такая… Такая…