— Да, Кайлин красавчик… Макс, ты посмотри его прошлый плейлист,
тоже по Кериону. Там он магом был, Киллианом, у него вообще все
имена персонажей на К начинаются. Не пожалеешь, мужик такие вещи
вытворяет!
— Как-нибудь гляну… — Мне не очень хотелось развивать эту тему и
вообще говорить про Кайлина. — Слушай, Жанна, а как у тебя вообще
обстоит общение с духом? И каким образом ты помогаешь его
болоту?
— По-разному, — ответила Жанна, совершенно не смутившись от
резкой смены темы. — Иногда это больше похоже на труд садовника,
чем на шаманизм. иногда, наоборот, дух ставит передо мной
потусторонние задачи, полностью завязанные на мистике и мире духов,
Астрале. Но не все задачи интересные, последняя так была особенно
мерзкой. Дух поделился со мной, что неподалеку в трясине находится
старый труп, и что душа погибшего осталась там же и отравляет не
только воду, но и духовный слой болота. Пришлось его найти,
вытащить и провести целый похоронный обряд с сожжением. Хорошо хоть
дух с этим помог, а то сжигать утопленника — то еще занятие. Это,
наверное, был самый ужасный опыт за всю игру, но с этого задания я
получила кучу бонусов и поднялась сразу на два уровня, как раз до
двадцать четвертого.
Я вспомнил, как сам хоронил Элини еще в первый день игры. Опыт,
конечно, не из приятных, и наверняка Жанне это ее задание не очень
понравилось. Вот она и игра ради удовольствия…
— Эта история хорошо сочетается с эльфийской верой, — я решил
все же поделиться и развить эту тему. — Они считают, что душа после
смерти остается в теле и разлагается вместе с ним. И как тело на
молекулярном уровне возвращается в природный цикл, так и душа
распадается на частицы и вливается в Единый Дух.
— А этого ты мне не рассказывал! — Удивился Игорь. — Интересно,
как эльфы дошли до этого. Мы, конечно, закладывали разным народам
разные верования…
— А какой реальный загробный мир в Керионе? — Спросила Катя. —
Ведь после смерти игрока выкидывает из игры, и никаких видений,
двадцать пятых кадров… Просто двухдневный бан, и затем — новый
персонаж…
— А мне недавно, кажется, удалось там побывать, — сказал я,
привлекая всеобщее внимание. Даже парни, краем уха слушавшие наш
разговор, замолчали и прислушались.
Я вспомнил про свое видение, когда меня при смерти тащили в
тюрьму. Бесконечная степь с такой же бесконечной горой… Души
умерших, стремящиеся ввысь и разбивающиеся о землю… Сросшиеся души,
мутировавшие в великанов, поглощающие все на своем пути… И ощущение
безысходности, обреченности на вечность такого существования. Тогда
я этого не понял, но сейчас осознал, что все те души обречены
стремиться наверх. Стоит им потерять это стремление, принять
невозможность поставленной цели, и они развоплотятся, просто
перестанут быть.